В результате, как сообщает издание Politico со ссылкой на два источника в Белом доме, основные советники президента США несколько дней обсуждали, каким образом наказать Китай, — вводить ли экономические санкции в отношении Пекина или просто ограничиться торговыми санкциями.
С похожими обвинениями выступила постоянный представитель США при ООН Никки Хейли. Помимо одиозного заявления о том, что проводить экстренные заседания Совета безопасности международной организации по действиям Северной Кореи стало бессмысленно, поскольку они «не приносят результатов», Хейли подчеркнула, что Пекин должен уже решить, желает ли он вернуться к более сильным санкциям ООН, имея в виду американский проект резолюции, предусматривающей запрет на экспорт в Северную Корею нефти и нефтепродуктов. А если нет, то Вашингтон будет наращивать давление на Китай, на который приходится основная часть внешней торговли Пхеньяна.
Впрочем, еще 29 июня в ходе очередного брифинга официальный представитель госдепартамента Хизер Нойер заявила, что давление Пекина на Пхеньян в вопросе северокорейской ядерной проблемы все еще слабое: в Вашингтоне хотят видеть более активные действия.
Похоже, итоги китайско-американского саммита были восприняты как «мы прогнули Китай». Руководство КНР проявило вежливость, но эту вежливость приняли за уступку, а уступку — за слабость и готовность поддаваться при первом давлении. После чего вашингтонские стратеги так яро начали развивать успех, что перегнули палку, о чем автор предупреждал.
Американские и южнокорейские политики нередко полагают, что «экономическое сотрудничество Южной Кореи и Китая важнее прежних братских отношений Пекина и Пхеньяна». Да, на грядущем съезде КПК председатель Си не будет выглядеть хорошо в случае, если «непослушный сосед» будет игнорировать интересы КНР, либо при нем начнется торговая война. Но в качестве лидера, безвольно выполняющего американские требования в страхе перед торговой войной, он будет смотреться еще хуже.
Тут невольно вспоминаешь японские СМИ, где «своенравную» Пак Кын Хе критиковали за то, что на фоне американо-китайского противостояния, она «продолжала сближаться с Китаем, вызывая гнев в Вашингтоне». Благодаря этому её правительство было вынуждено пойти на серьёзные дипломатические уступки в отношениях с США и Японией, включая согласие на размещение THAAD или отказ от юридических требований компенсации при заключении соглашения с Японией по вопросу женщин для утешения.
Между тем автор не раз объяснял аудитории и про трудный выбор, перед которым стоит Пекин, и про то, что вследствие этого его политику по отношению к государствам Корейского полуострова можно назвать равноудаленной: достается любой стороне, которая обостряет напряженность.
С одной стороны, КНР существенно сократил поставки на Север углеводородов и отказался от импорта северокорейского угля в 2017 г. В прошлом году Китай экспортировал туда 96 тыс. тонн бензина и 45 тыс. тонн дизельного топлива общей стоимостью $64 млн, но каковы объемы этого года, неизвестно. Спутниковые данные указывали на то, что северокорейские танкеры не выходили в море, а в Пхеньяне и Синыйчжу взлетели цены на бензин и дизельное топливо. Как сообщило агентство Reuters, по состоянию на 5 июля в вышеуказанных городах цена бензина у частных сбытчиков составляла 2 доллара 18 центов за литр: на 50% больше, чем 21 июня.
Сократились и контакты в военной области. Как сообщил в интервью сингапурскому телеканалу Channel News Asia руководитель Центра международного сотрудничества министерства обороны Китая Чжоу Бо, после того, как в марте прошлого года Совбез ООН принял антисеверокорейскую резолюцию, была прекращена регулярная программа повышения квалификации северокорейских офицеров в Китае.
Любопытно, как на эти изменения позиции отреагировал Пхеньян. В центральной прессе началась критика «одной соседней державы», политика которой «равносильна действиям врагов». Однако «по имени» Китай не назвали.
Южнокорейские и японские СМИ поспешили усугубить трещину. Немедленно возник вброс о том, что (как обычно, со ссылкой на анонимные источники правозащитных организаций со связями на Севере) в КНДР началась бурная антикитайская кампания. Дескать, теперь на всех заборах пишут, что США это дальний враг, а Китай – близкий враг.
Но тут 21 июля ЦТАК опубликовал комментарий из правительственной «Нодон Синмун», где открыто сказано: «Болтовня США об «ответственности Китая» за укрепление ядерной силы КНДР — это не более чем презренная и циничная уловка, чтобы обвинить других». Нападки США на КНДР путем «ухаживания» за Китаем никогда не смогут нарушить традицию дружбы, скрепленной кровью, пролитой в ходе антиимпериалистического и антиамериканского сопротивления народов наших двух стран, и если они считают, что могут игнорировать самоуважение суверенного государства и традиции истории и считать кого-то своим «мальчиком на побегушках», их ждет только позор и отпор. Где-то в это же время появились данные о том, что топливо снова стали грузить на суда.
И вообще, если в связи с запретом на импорт северокорейского угля общий импорт северокорейской продукции в Китай в первом полугодии сократился на 24,3%, составив 844 млн долларов, объём китайского экспорта на Север, наоборот, вырос на 18% и составил 1 млрд 656 млн долларов. Таковы данные Корейской ассоциации внешней торговли, опубликованные 26 июля 2017 г.
Теперь о давлении КНР на Юг. В первые недели после прихода Мун Чжэ Ина неформальные санкции были убраны, но сейчас уровень давления не отличается от того, что был при Пак Кын Хе. Связано это с вопросом THAAD, ибо почти сразу же после прихода Мун Чжэ Ина, 13 мая в «Хуаньцю Шибао» была помещена статья о том, что Пекин должен сохранять позицию протеста против размещения в РК ПРО США даже в случае укрепления диалога с Сеулом. Эти заявления звучат постоянно – так, 22 июля посол КНР в РК Цю Гохун заявил, что THAAD оказало значительное влияние на отношения между Сеулом и Пекином, став стратегической проблемой, которая наносит серьезный удар по взаимному доверию двух стран.
На этом фоне в мае количество китайцев, посетивших РК, сократилось на 64,1% — меньше, чем за тот же период прошлого года, составив 253 тыс. чел., а на китайском рынке быстрыми темпами сокращается доля южнокорейских компаний. Это связано не только с мерами экономического давления Пекина в ответ на размещение THAAD, но и с быстрым повышением конкурентоспособности китайских компаний. Так, в 2012 году доля Samsung Electronics на китайском рынке смартфонов составляла 17,7%, однако в первом квартале этого года она оказалась лишь на восьмом месте – 3,1%, а местный производитель Huawei за 5 лет увеличил свою долю на рынке с 9,9% до 18,9%. Аналогичная ситуация наблюдается и на рынке автомобилей.
Кроме того, китайское правительство намерено продолжать политику принудительной репатриации нелегальных мигрантов с Севера, выдающих себя за беженцев. Как 24 июля заявил представитель МИД Китая Лу Кан, граждане КНДР, незаконно пересекшие границу, не являются беженцами, и в отношении таких людей китайские власти всегда действовали в соответствии с внутренними и международными законами, соблюдая принципы гуманности.
На инициативу Сеула о возобновлении диалога с Пхеньяном в Китае 17 июля 2017 г. отреагировали положительно. Китайский телеканал CCTV подробно осветил данную новость, а представитель МИД Китая Лу Кан заявил, что предложение Сеула внесёт вклад в смягчение напряженной ситуации и «улучшение межкорейских отношений через диалог и развитие примирительного сотрудничества, которое очень важно в вопросе сохранения мира».
Не удивительно, что американское давление на Китай продолжается. 13 июля 2017 г. агентство Reuters со ссылкой на высокопоставленный источник сообщило, что в связи с недостаточными усилиями Китая в сдерживании Пхеньяна в США рассматривают пакет новых санкций, направленных против китайских банков и компаний, сотрудничающих с Севером. Поначалу речь пойдёт о незначительных санкциях, которые затронут небольшие китайские финансовые учреждения и подставные компании, связанные с северокорейской ядерной программой, а дальнейшие масштабы и сроки принятия новых экономических ограничений в отношении Пекина зависят от его действий в вопросе давления на Пхеньян.
Министерство финансов США уже ввело санкции в отношении одного банка, одной компании и двух граждан из КНР за их поддержку ракетной и ядерной программ Пхеньяна. В черный список внесен китайский банк Dandong, который обеспечивал КНДР доступ к американским и международным финансовым системам и способствовал проведению сделок на миллионы долларов с компаниями, участвующими в ракетной и ядерной программах. Под санкции также попала и китайская грузовая судоходная компания Dalian Global Unity Shipping два частных лица Ли Хунжи и Сунь Вэй. Ли сотрудничал с главой филиала северокорейского банка Корё в Пекине Ли Сон Хёком, а Сунь учредил подставную компанию для банка внешней торговли КНДР, находящегося под американскими санкциями.
15 июля японская газета «Ёмиури симбун» сообщила, что США ведут расследование относительно зарегистрированной в Даньдуне китайской торговой компании, подозреваемой в незаконных операциях с КНДР. По данным некоммерческой исследовательской организации C4ADS, за последние три года эта компания стала самым крупным импортёром северокорейского угля, и в министерстве юстиции США считают, что она проводит с Пхеньяном операции, имеющие отношение к военному оборудованию и разработкам оружия на сумму до 700 млн долларов. В настоящий момент счета компании заморожены, и есть вероятность судебного преследования граждан Китая, имеющих отношение к этому делу.
В этом контексте 25 июля посол Китая в США Цуй Тянькай заявил, что меры «вторичного бойкота», инициированные США относительно китайских компаний, работающих с КНДР, неприемлемы и являются попыткой применить американские законы в отношении Китая. Он также отметил, что хотя цели двух стран относительно Корейского полуострова схожи, «вторичный бойкот» оказал серьёзное отрицательное влияние на сотрудничество Пекина и Вашингтона.
Действительно, о разрыве сотрудничества речи не идет – как сказала в тот же день Никки Хейли, США и КНР развивают диалог по вопросу новых антисеверокорейских санкций Совета Безопасности ООН. По её словам, сложно с точностью определить степень прогресса, однако важным является сам факт признания Китаем серьёзности северокорейской проблемы. В свою очередь, постоянный представитель КНР при ООН Лю Цзеи подтвердил факт обсуждения данной темы с американской стороной, но не более. Обсуждали – не значит договорились.
Так что каким в итоге окажется трудный выбор Пекина, предсказать все еще непросто.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
