Мун принимал участие в общих мероприятиях, провел 14 личных встреч с мировыми лидерами. Так, 7 июля Мун Чжэ Ин встретился с президентом России Владимиром Путиным, который, по версии СМИ РК, «выразил поддержку усилий южнокорейского правительства, направленных на возобновление переговоров с Пхеньяном». На самом деле же ситуация была немного иной: Мун заявил, что «провокации Пхеньяна – это угроза не только для Корейского полуострова, но и всей Азии», мировое сообщество должно решать её совместными усилиями, и важная роль в её решении принадлежит России. На это Владимир Путин отметил, что ракетная и ядерная проблемы КНДР стоят весьма остро и для их решения необходимо действовать прагматично и очень аккуратно. Президент России подтвердил, что Москва ни в коем случае не признает Север в качестве ядерной державы, выразив поддержку усилиям Сеула вернуть Пхеньян за стол переговоров. Кроме того, Мун Чжэ Ин пригласил Владимира Путина посетить РК с официальным визитом и обещал принять участие в Восточном экономическом форуме во Владивостоке осенью этого года. Достигнута и договорённость начать работу над подготовкой соглашения о свободной торговле между РК и Евразийским экономическим союзом.
В ходе встречи Муна с председателем КНР Си Цзиньпином состоялся обмен мнениями о решении северокорейских проблем, однако вопрос размещения комплексов ПРО THAAD детально не обсуждался. С премьер-министром Японии Синдзо Абэ южнокорейский лидер договорился о скорейшем проведении трёхстороннего саммита с участием Китая, а также затронул проблему сексуального рабства в японской армии. Президента Франции Эммануэля Макрона призвали внести вклад в денуклеаризацию Корейского полуострова, используя статус Франции как члена постоянного комитета СБ ООН. Также президент РК встретился с главами Германии, Индии, Австралии Вьетнама и Канады.
На пленарных заседаниях Мун высказывался против протекционизма в мировой торговле и обнародовал «экономическую политику Сеула, ориентированную на людей», — таковая базируется на создании рабочих мест, открытой конкуренции и росте на основе инноваций; затрагивал проблему нехватки продовольствия на севере, отметив необходимость международной гуманитарной помощи в рамках антисеверокорейских санкций.
Однако гвоздем программы было выступление в фонде Körber Foundation, где 6 июля 2017 г. Мун провозгласил «Берлинскую декларацию», которую СМИ РК определяют как квинтэссенцию нового курса Сеула, направленного на устранение холодной войны на Корейском полуострове при условии ядерного разоружения Пхеньяна.
В основу стратегии входят пять теоретических постулатов и четыре конкретных предложения, каждое из которых довольно любопытно.
Теоретический раздел включает в себя следующее.
- Стремление к миру на Корейском полуострове, – в рамках этого Мун даже заявил, что не желает краха северокорейского государства, равно как и его поглощения Югом, но заметим, что открыто к войне не призывали даже во время консервативного наступления Пак Кын Хе.
- Ядерное разоружение как гарантия безопасности северокорейской системы, – заведомо невыполнимый элемент хотя бы потому, что реальных гарантий безопасности Пхеньяну дать невозможно, особенно после «ливийского урока». Более того, после вошедшего в конституцию КНДР ядерного статуса, полная денуклеаризация возможна только вместе со сменой системы.
- Построение долговременных мирных отношений, – неясно, что тут имеется в виду, потому что, несмотря на пребывание у опасной черты, уровень активного конфликта между двумя государствами корейского полуострова существенно уступает, скажем, индо-пакистанскому, где обстрелы чужой территории или обмен диверсантами случаются весьма регулярно.
- Создание новой экономической системы на Корейском полуострове: что имеется в виду – без пояснений, тем более не ясно, но звучит патетически.
- Активизация обменов на неполитическом уровне. Пожалуй, это самый важный момент; попытка начать с наименее болезненных вопросов и отделить политическую составляющую межкорейских отношений от остального – ракеты ракетами, а гуманитарные контакты, культурный обмен или встречи разделенных семей вполне могут проводиться. Тем более что все подобные мероприятия «хорошо смотрятся в кадре» и мало кого обязывают.
Для реализации данных целей южнокорейский лидер предлагает конкретные действия, как то:
- Встречи разделённых семей, – это символическое мероприятие, однако, объединяет все меньше людей – родственники постепенно уходят из жизни.
- Участие северокорейской сборной в зимних Олимпийских играх 2018 года в Пхёнчхане, – да, это может быть красивым жестом, но на самом деле речь идет не о возможности спортсменов КНДР принимать участие в ОИ вообще, а о том, что их допустят на южнокорейскую территорию.
- Прекращение враждебных действий в районе демаркационной линии, – хорошо, но что понимать под враждебными действиями? Будут ли, скажем, власти РК препятствовать попыткам консервативных НГО запускать на территорию КНДР листовки с призывами к мятежу или иную антисеверокорейскую пропаганду?
- Возобновление межкорейских переговоров, в том числе на высшем уровне. Это тоже важно, так как на данный момент любые межкорейские каналы закрыты с февраля 2016 г., когда было принято решение о закрытии Кэсонского индустриального комплекса.
Одновременно, однако, Мун Чжэ Ин осудил «безрассудные ракетные запуски Пхеньяна, которые повлекут за собой санкции».
6 июля в рамках саммита состоялась встреча глав РК, США и Японии, в ходе которой было принято совместное заявление по проблемам КНДР. Главы трёх стран выразили озабоченность значительным прогрессом, достигнутым Пхеньяном в области ракетных технологий, подтвердили, что не допустят обладания Пхеньяном ядерным оружием, и договорились «усилить меры в ответ на провокации Пхеньяна и укрепить роль Китая в разрешении данной проблемы» (читай, координировать давление на Пекин). Возможности применения военных мер для решения северокорейских проблем не обсуждались, но Дональд Трамп не исключил возможности принятия финансовых мер в отношении физических и юридических лиц Китая, ведущих бизнес с КНДР.
Кроме этого, лидеры трёх стран подтвердили важность совместной работы по противодействию угрозам со стороны Пхеньяна и достижению полной, поддающейся проверке и необратимой денуклеаризации Корейского полуострова мирным путём. Для этого они договорились совместно работать над новой антисеверокорейской резолюцией Совета Безопасности ООН и, призвав мировое сообщество, принять меры к ограничению экономических отношений с КНДР.
Примечательно и то, что, когда 7 июля Мун выступил на закрытой сессии по борьбе с терроризмом, он не только призвал мировое сообщество жёстко противостоять терроризму и радикализму, но и затронул тему северокорейских ракетных провокаций, назвав их серьёзным вызовом миру и резолюциям Совбеза ООН: «Мировое сообщество должно заставить Пхеньян сесть за стол переговоров по вопросу денуклеаризации, ужесточив на него давление, в том числе через резолюции СБ ООН. Если же КНДР пойдёт по пути денуклеаризации, то ей будут гарантированы безопасность и возможность развития». Помимо этого, Мун Чжэ Ин отметил необходимость принятия на саммите «Большой двадцатки» совместного заявления по северокорейской ядерной проблеме.
Однако нельзя не отметить, что пакет конкретных предложений сразу же постарались претворить в жизнь. 17 июля 2017 г. правительство РК предложило Пхеньяну провести переговоры военных представителей, а также возобновить диалог по линии Обществ Красного Креста.
Встречу военных представителей было предложено провести 21 июля в пограничном пункте Пханмунчжом, обсудив на ней прекращение взаимного пропагандистского вещания через громкоговорители и отправку неправительственными организациями Юга агитационных листовок на Север. Неважно, сумеют ли стороны пойти на этот шаг, важен сам факт того, что между военными двух стран снова начнет функционировать линия связи, что снижает вероятность инцидентов, связанных с нехваткой информации.
Что касается диалога по линии Обществ Красного Креста, то Сеул предложил провести их 1 августа, обсудив вопрос о возобновлении встреч разделённых корейских семей. Её можно приурочить к осеннему празднику урожая и поминовения предков Чусок, который в этом году отмечается 4 октября, а также 10-летию второго межкорейского саммита.
Здесь, правда, вероятность меньше, так как в качестве условия для проведения встречи разделённых семей Пхеньян требует от Сеула возвращения 12-ти сотрудников северокорейского ресторана, перебежавших из Китая на Юг в прошлом году.
В РК полагают, что если Север ответит, это будет означать возобновление официального диалога. Министр по делам воссоединения Чо Мён Гюн даже заявил, что если Север действительно стремится к миру на Корейском полуострове и развитию межкорейских отношений, то Пхеньян должен принять предложение Сеула.
Однако реакция КНДР пока весьма сдержана и имела форму статьи в газете «Нодон синмун». С одной стороны, Муна похвалили за уважение к межкорейским декларациям от 4 октября 2007 года и 15 июня 2000 года: «уважение и соблюдение совместных деклараций является способом устранить коренную причину тупика в межкорейских отношениях и открыть путь к миру и воссоединению». С другой — раскритиковали то, что Мун Чжэ Ин провозгласил декларацию в Берлине, столице Германии, объединение которой проходило в форме поглощения. Призывы южнокорейского президента к миру на фоне усиления санкционного давления назвали нелогичными, отметив, что концепция возобновления диалога при достижении нужных условий не особенно отличается от позиции прежних лидеров РК. Отметим и намек на то, что «решения новых южнокорейских властей расширять обмены и возобновить оказание замороженной ранее гуманитарной помощи» вряд ли достаточно для прогресса в отношениях.
Комментируя визит, в правящей Демократической партии Тобуро заявили, что Мун Чжэ Ин проявил себя как уже готовый президент, которому удалось заручиться поддержкой четырёх стран-партнёров в том, что Сеул будет играть ведущую роль в улучшении отношений между Югом и Севером и построении мира на Корейском полуострове. Однако можно заметить, что конкретных шагов к решению конкретных проблем (разногласия с США относительно соглашения о свободной торговле, с Китаем по поводу размещения систем ПРО THAAD, с Японией по вопросу о сексуальном рабстве в период Второй мировой войны) все еще не замечено.
Не прозвучала (несмотря на все заверения Муна) северокорейская ядерная проблема и в совместном коммюнике, принятом по итогам саммита «Большой двадцатки». Хотя канцлер Германии Ангела Меркель, выступая на пресс-конференции, выразила общее беспокойство её наличием, похоже, что позиции РФ и КНР настолько радикально разошлись с позицией США и их союзников, что вопрос было решено не поднимать.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
