Приёмы используются разные и среди них одним из самых популярных и действенных является дискредитация лидеров противной стороны. Причём в наше время “гибридных войн” подобная борьба редко носит внутригосударственный характер и подозрения о присутствии в ней внешних сил могут быть очень даже обоснованными.
В частности, в последнее время такого рода подозрения возникают в связи с разворачивающимся процессом дискредитации нынешнего премьер-министра Японии Синдзо Абэ. Он начался в марте с. г. после опубликования ведущими японскими газетами информации о признаках присутствия элементов коррупции в процедуре покупки некой частной компанией небольшого (площадью около 1 Га) участка государственной земли по цене в 6-7 раз ниже рыночной.
В связи с этой сделкой сначала всплыло имя супруги С. Абэ, а затем стала обсуждаться возможность некоего участия и его самого. При самом активном подключении всех оппозиционных партий обсуждение вышло на парламентский уровень, в ходе которого прозвучали слова о возможной досрочной отставке нынешнего премьер-министра.
Во второй половине мая имя С. Абэ начало упоминаться и по другим поводам негативного плана. Во-первых, в прессе появилась информация о существовании в министерстве образования неких документов, свидетельствующих о поддержке премьер-министром кандидатуры “одного из своих друзей” на должность руководителя проекта по созданию ветеринарного отделения при университетском комплексе префектуры Окаяма. Не исключалось и присутствие коррупционной компоненты в ходе реализации проекта.
Следует отметить, что подобного рода проекты являются важным элементом формирования Специальных экономических зон в различных регионах Японии, о чём С. Абэ говорил ещё в 2013 г. сразу после занятия поста премьер-министра. В конце 2015 г. соответствующие конкретные мероприятия были оформлены парламентом в виде законодательного акта.
Поводом же для очередного медийного скандала послужило (как и двумя месяцами ранее) первоначальное отрицание “правительственными источниками” самого факта какого-либо участия премьер-министра в конкретике реализации упомянутого проекта.
Но в конце мая наличие “компрометирующих” документов было подтверждено одним из бывших “высших чиновников” министерства образования.
Далее нарисовалась некая молодая дама, которая вдруг и публично вспомнила, что два года назад подверглась насилию “после обеда с выпивкой в ресторане отеля”. В неподобающем акте был обвинён бывший шеф вашингтонского бюро японской компании TBS (Tokyo Broadcasting System Television), который оказался очередным “близким другом” С. Абэ.
Но это уже, что называется, “классика жанра”, которая ставит “фирменное” клеймо на всей антипремьерской кампании. “Аморалка” неизменно присутствует в шумных скандалах последних лет вокруг государственных и международных деятелей (недавний пример продемонстрировала соседка Японии Южная Корея).
Наконец, вишенкой на торте всей компрометирующей С. Абэ кампании стало опубликование 18 мая письма премьер-министру от “специального докладчика” Совета по правам человека при ООН по поводу нарушений “прав и свободы волеизъявления граждан”. Причиной таких нарушений, по мнению автора письма, может стать закон “О наказании за организованную преступность и контроле преступной деятельности”. Этот закон (успешно прошедший нижнюю палату и находящийся на рассмотрении верхней палаты парламента Японии) стал предметом протестов части японской общественности, а упомянутое выше письмо “специального докладчика” – поводом для очередной пикировки парламентариев от правящей и оппозиционных партий.
Здесь трудно удержаться от комментария деятельности различного рода “правозащитных” движений и прочей похожей публики. Она приобретает всё более разрушительный (во всех смыслах) характер и, видимо, служит небедной синекурой для современных “фарисеев-лицемеров”. О причинах же возрастания в последние месяцы внимания к личности нынешнего премьер-министра Японии “неких сил” можно только строить догадки. Но первое, что бросается в глаза, так это совпадение по времени кампании по дискредитации С. Абэ с двумя взаимосвязанными и критически важными для ситуации в АТР (намечающимися) трендами.
Речь идёт об одновременном появлении проблем в американо-японских и проблесков в китайско-японских отношениях. Последним обнадёживающим свидетельством второго тренда стали итоги визита в Японию Ян Цзечи – одной из самых значимых фигур в современной политической и государственной иерархии КНР.
Однако обе новые тенденции в регионе явно кого-то не устраивают. Потенциальные же преемники С. Абэ на постах президента ЛДП и премьер-министра располагаются на японской политической шкале значительно правее и, видимо, способны разрешить “вдруг возникшие” проблемы. К удовлетворению “недовольных”.
В заключение нельзя не коснуться вопроса самого общего плана, однозначный ответ на который, однако, вряд ли существует. Этот вопрос связан с характером реагирования общества на “слабости” власть имущих. Ответ на него обусловлен самой разнообразной конкретикой, включая масштабы “слабостей”, уровнем их рецидива и т. д.
Но, пожалуй, главное, что “возмущённой общественности” следует принимать во внимание, связано с (неизбежным) присутствием во внутренних проблемах страны внешних “доброжелателей”. Так устроена реальполитик.
Игнорирование её постулатов очередными борцами с (очередными же) обладателями “золотых батонов” может привести к национальной катастрофе. Видимо, с необходимостью видения всех сложностей реальной жизни связана известная максима о “добрых намерениях, которые ведут в ад”.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
