Немногим ранее, 2 мая, в ходе мероприятия по подготовке к 50-летию Договора о нераспространении ядерного оружия, генеральный директор МАГАТЭ Юкия Амано заявил, что ядерная программа Севера вызывает опасения: хотя детально оценить состояние ядерных объектов КНДР не представляется возможным, все данные свидетельствуют о том, что ядерная программа Пхеньяна перешла на новый уровень.
Он же в интервью германской газете Süddeutsche Zeitung отметил, что в совершенствовании ядерных вооружений Северная Корея сделала большой шаг вперёд, что создаёт угрозу безопасности не только для региона, но и всего мира и не может не беспокоить мировое сообщество.
В аналогичном ключе высказался и командующий силами специального назначения ВС США (SOCOM) генерал Рэймонд Томас: КНДР перестала быть региональной угрозой, превратившись в глобальную из-за разработки ядерного оружия и межконтинентальных баллистических ракет. В этом контексте США готовы провести операции по нейтрализации ядерных объектов, ракет и других объектов оружия массового уничтожения КНДР.
Директор ЦРУ США Майкл Помпео, выступая в Центре стратегических и международных исследований в Вашингтоне, пошел дальше: Северная Корея как никогда в своей истории близка к тому, чтобы угрожать ударом по США с применением баллистических ракет с ядерными боеголовками. В ходе каждого очередного ядерного испытания мощность заряда увеличивается, что «повышает шансы принятия северокорейским лидером неверного решения в определённый момент в будущем». С ним согласен глава министерства национальной безопасности США Джон Келли, по мнению которого баллистические ракеты КНДР будут способны достичь территории США в течение четырехлетнего президентского срока Дональда Трампа. Бывший посол США в ООН Джон Болтон также считает, что момент, когда ракеты КНДР с ядерными боеголовками будут иметь возможность долететь до американской территории, может прийти раньше, чем предполагается.
В общем, в Америке ждут новых ядерных салютов, хотя «по мнению хорошо осведомленных источников», шестое испытание должны были провести: 6 апреля под саммит США и КНР; 15 апреля в честь 105-го дня рождения Ким Ир Сена; 25 апреля в день Народной Армии; 9 мая в качестве «подарка» президентским выборам в РК. Каждый раз нам рассказывали о том, что «подготовка к испытанию находится на завершающей стадии», в лучшем случае отталкиваясь от трактовки спутниковых снимков.
Выдвигалось даже предположение о том, что в рамках шестого ядерного испытания взорвется сразу несколько бомб. Однако взрыва все еще нет, и для нас это повод объяснить, что северокорейские ядерные испытания проводятся не столько в связи с тем, что Ким решил отметить очередную дату, сколько в рамках дальнейшей стратегии противостояния.
Тут надо пояснить, что ядерное сдерживание может иметь несколько степеней. Первая – это гипотетическое сдерживание, когда сам факт того, что у противника, возможно, есть ЯО, уже является ушатом холодной воды на горячие головы. Десять лет назад для объяснения этого автор использовал образ деревянного пистолета, которым человек машет в темноте, пугая нападающих: неясно, умеет ли он стрелять; неясно, стреляет он или нет, но соваться вперед и получать пулю не очень хочется.
Однако такой то ли блеф, то ли нет, действует только на определенный тип нападающих, и поэтому следующая ступень – это минимальное сдерживание, когда какой-то уровень ядерного оружия у противника есть, хотя это все равно вариант «они могут попробовать нам ответить», где ключевое слово – «попробовать». Вероятность мала, но уже должна быть обязательно принята во внимание.
Увы, при определенной политической конъюнктуре атакующая сторона может счесть этот ответ «меньшим злом», либо надеяться, что «все равно перехватим», поэтому следующая ступень – это надежное сдерживание, при котором вероятность успешного ответа существенно повышается настолько, что уже никак не может быть игнорируема.
Наконец, есть гарантированное сдерживание, в случае которого ядерная атака однозначно вызывает ответ соразмерный мощности. На этом уровне находятся только арсеналы России, США и Китая.
Вообще, современная концепция ядерного сдерживания строится не на взаимной защите, а на взаимном нападении. На ситуации, при которой обе стороны наносят друг другу удар, нивелирующий результаты успешного удара противника. При этом некоторые системы управления ядерными силами (в первую очередь, «мертвая рука», когда на красную кнопку нажимают не в случае приказа из центра, а в случае, когда из центра не приходит дежурный приказ на сдерживание) гарантируют ядерный ответ даже в случае уничтожения высшего эшелона командной инфраструктуры.
Как считает российский военный эксперт Василий Кашин, вся северокорейская стратегия безопасности основана на гарантированном нанесении неприемлемого ущерба ближайшим союзникам США, и в настоящее время КНДР идет от концепции минимального сдерживания к надежному.
Заметим, что хотя удар оружием малой мощности по вражеской территории может нанести противнику серьезный репутационный ущерб и сделать его победу «пирровой», обороняющуюся сторону это не очень спасает. Может случиться «эффект Перл-Харбора», когда подобная атака окончательно разозлит противника и вынудит его снять всякие моральные и технические ограничения. Поэтому потенциал ответного удара надо повышать до такой возможности, чтобы она была не булавочным уколом, а серьезным ударом, и Север будет работать над средствами доставки и боеприпасами, которые позволят ему доставить а) что-то серьезное, б) на территорию континентальной части США.
Конечно, это весьма рискованная стратегия, но рискованна она до того момента, пока ты не вышел на уровень гарантированного или очень надежного сдерживания. Используя свое военно-техническое преимущество, противник может и будет пытаться остановить тебя на данном этапе, но не после прохождения этого барьера.
В результате развитие ракетно-ядерного потенциала КНДР ставит США перед очень неприятным выбором. С одной стороны, радикально менять стратегию и переходить к переговорам означает неприемлемые репутационные потери и признание поражения. С другой стороны, если решать проблему силовым способом, то это надо делать как можно раньше. Пока ответный потенциал Северной Кореи находится на минимальном, а не надежном уровне. Но вероятность «идеального» превентивного обезоруживающего удара невелика, и именно поэтому 2017 год может оказаться сложным, тяжелым и опасным с точки зрения вынужденных решений.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
