Эта запись хорошо показывает новую стратегию Трампа, но стоит рассказать о том, что ей предшествовало. До определённого времени Twitter президента полнился как критикой КНДР, так и репримандами в адрес Пекина, который «мог бы очень легко решить проблемы, исходящие от Пхеньяна и представляющие угрозу его национальной безопасности, если бы захотел этого». Похоже, Дональд Трамп полагал, что Пекин обладает абсолютной возможностью контролировать Север, и ни одно действие Ким Чен Ына не происходит без предварительного одобрения КНР.
Например, когда 17 марта 2017 г. Трамп писал, что «Северная Корея очень плохо себя ведет. Они годами обманывают США»., он также отметил, что Китай мало чего сделал для оказания помощи. Это может указывать на возможность введения со стороны США мер вторичного бойкота.
Однако во время визита в КНР 19 марта Рекс Тиллерсон говорил довольно округло: «Мы согласились предпринимать все усилия для того, чтобы избежать конфликта, и договорились о совместных шагах, нацеленных на то, чтобы заставить Пхеньян пересмотреть свой курс на развитие ядерного оружия». По сути, глава Госдепа лишь ограничился заявлением о совместных усилиях США и КНР в деле разрешения северокорейской ядерной проблемы и не стал, например, официально выражать позицию по THAAD. Такое поведение одни назвали победой китайской дипломатии, а другие объяснили подготовкой к американо-китайскому саммиту.
На следующий день глава МИД КНР Ван И заявил, что со стратегической точки зрения Китай готов к укреплению сотрудничества двух стран, а в случае конфликта между США и Китаем проиграют все стороны.
2 апреля в интервью газете Financial Times и в преддверии американо-китайского саммита Дональд Трамп снова заявил, что если Китай не решит северокорейскую ядерную проблему, ей займутся США. Подобную позицию президент озвучил, отвечая на вопрос о возможности так называемой «большой сделки», согласно которой Пекин окажет давление на Пхеньян с целью отказа Севера от ядерной программы в ответ на вывод американских войск из РК.
Сам саммит состоялся 6-7 апреля в закрытом режиме, но, как сообщил журналистам госсекретарь США Рекс Тиллерсон, подводя его итоги, стороны отметили серьёзность угрозы, исходящей от ядерной и ракетной программ КНДР, подтвердили приверженность безъядерному статусу полуострова и выполнению резолюций Совета Безопасности ООН, а также договорились совместно с мировым сообществом постараться убедить Пхеньян в необходимости мирного решения проблем.
Конкретные действия в ходе саммита не обсуждались, но проведенная на его фоне ракетная атака по Сирии «в ответ на использование химического оружия» выглядела намеком на то, что США рассматривают вариант нанесения превентивного удара по Северу.
Также известно, что в ходе саммита до сведения председателя КНР была доведена позиция Вашингтона о важности его союза с Сеулом. Об этом Дональд Трамп сообщил в ходе телефонного разговора с исполняющим обязанности президента РК Хван Гё Аном.
По китайским данным, во время саммита Си предложил Трампу концепцию двойной заморозки, а также попробовал донести до США особенности КНДР и ее позиции. Как минимум, речь могла идти о разубеждении Дональда Трампа в том, что все свои действия Пхеньян предпринимает с одобрения Пекина, обладающего полным контролем над ситуацией. И хотя после саммита с председателем КНР Трамп признался, что «имел несколько иное представление о КНДР» и заявил, что «эта встреча позволила многое узнать», неясно, насколько успешным будет «просвещение». Как заявила заместитель советника американского лидера по национальной безопасности Кэтлин Макфарлэнд в эфире телеканала Fox News, это «Трамп смог донести до председателя Китая, что Северная Корея больше не является активом. Северная Корея — это помеха, обуза для всех и угроза не только для США …, но в том числе и для Китая».
9 апреля, подводя итоги саммита, Рекс Тиллерсон заявил, что Си Цзиньпин выразил согласие с тем, что ситуация на Корейском полуострове достигла новой степени серьёзности и хотел бы оказать поддержку в попытке повлиять на Пхеньян с целью изменить его отношение к программе создания ядерного оружия. Встречу президента США Дональда Трампа и китайского лидера Син Цзиньпина он назвал в целом «открытой и искренней». Хотя конкретные действия в ходе саммита не обсуждались, встреча имела важное значение, отметил Тиллерсон.
11 апреля в интервью The Wall Street Journal Трамп рассказал, что намерен сосредоточиться на сотрудничестве с Пекином, и во время телефонного разговора с Си Цзиньпином он обсуждал с китайским лидером ограничение поставок угля из Китая в Северную Корею и попросил председателя КНР передать северокорейским властям, что на вооружении ВМС США имеются не только авианосцы, но и атомные подводные лодки. «Нельзя позволять такому государству как КНДР располагать ядерной мощью, ядерными вооружениями», — подчеркнул президент США.
Однако официальный комментарий китайского МИД по итогам телефонного разговора отличается от того, что рассказал Трамп. В комментарии китайского внешнеполитического ведомства сказано, что в состоявшемся разговоре обе стороны согласились, что у них есть «многоуровневые механизмы» для проведения диалога с КНДР, однако не упомянули про ограничение торговли.
17 апреля 2017 г. в «Жэньминь жибао» в статье Цзя Сюйдуна было отмечено, что китайская сторона предложила идею о «двухколейном разрешении проблемы» и такой подход сможет синхронно решить проблемы всех сторон, задействованных в ядерной проблеме на Корейском полуострове, однако «в настоящее время еще не наблюдается активной реакции со стороны США и Республики Корея».
24 апреля Дональд Трамп обсудил по телефону угрозы со стороны Пхеньяна с председателем КНР. Китайский руководитель подтвердил, что Пекин осуждает любые нарушения резолюций СБ ООН, однако подчеркнул, что проблему Корейского полуострова возможно разрешить только при соблюдении всеми сторонами своих обязательств.
27 апреля представитель госдепартамента США Марк Тонер заявил, что Пекин должен ужесточить экономические санкции в отношении Пхеньяна: это требование является очередным посланием китайской стороне об окончании политики «стратегического терпения». Вашингтон считает, что успех новой северокорейской политики Дональда Трампа зависит от содействия Пекина. Как сказал Марк Тонер, КНР является одним из ключей к реализации новой стратегии США.
А когда глава Белого дома написал, что не планирует обвинять Китай в валютных манипуляциях до тех пор, пока Вашингтон и Пекин сотрудничают в решении северокорейских проблем, южнокорейские аналитики сочли, что главы двух стран достигли некой договорённости, в соответствии с которой США ослабляют давление на Китай в отношении торговых вопросов в обмен на его активную роль в решении северокорейской ядерной проблемы.
Анализируя этот тренд, автору видится следующее:
- Американский президент, если и узнал о КНДР нечто новое, то существенно переоценил или недопонял реакцию партнера, принимая вежливость за уступку, а уступку за слабость. В высказываниях китайского руководства и СМИ подчеркиваются только заявления, вписывающиеся в позицию «мы прогнули Китай», а жесткие заявления, где открыто говорится о возможности введения войск в случае вторжения через ДМЗ, воспринимаются как дань этикету.
- Признавая проблемы и важность их решения, стороны существенно расходятся в том, как их решать. Похоже, что, согласившись с тем, что ситуация на полуострове тревожна и чревата неприятным обострением, стороны существенно разошлись по поводу трактовок того, кто виноват и что делать.
- Даже эксперты РК отмечают, что новая политика «кнута и пряника» мало отличается от северокорейской политики Барака Обамы. Единственное отличие политики Трампа состоит в том, что Китай должен играть более важную роль в её реализации.
Однако, как уже отмечал автор, давление на КНР имеет пределы, и хотя выбор китайского руководства нельзя назвать легким, послушное исполнение американской воли на фоне проблемы THAAD вероятно не очень. А значит, «этот танец будет продолжаться».
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
