25 марта 2017 г. представители правительств Малайзии и КНДР провели закрытые переговоры по вопросу передачи Пхеньяну тела Ким Чон Нама и возвращения граждан Малайзии, которым, в ответ на блокаду посольства КНДР, Пхеньян закрыл выезд из страны.
На следующий день 26 марта четверо малайзийских полицейских посетили посольство КНДР в Куала-Лумпуре в рамках расследования дела об убийстве. Полицию интересовали второй секретарь посольства Хён Гван Сон, сотрудник представительства авиакомпании Air Koryo Ким Ук Иль, а также ещё один подозреваемый в причастности к убийству по имени Ли Чжи У. Полиция пробыла в здании посольства два часа, и об итогах визита ничего не известно — почти месяц малайские СМИ ничего не пишут непосредственно о следствии: работает запрет на разглашение информации, и все новости на северокорейскую тему касаются дипломатического измерения конфликта.
После этого тело Ким Чон Нама вывезено из Куала-Лумпура и доставлено в район города Херас для проведения «религиозного обряда», а 30 марта дипломатический кризис был разрешен: премьер-министр Малайзии Наджиб Разак сказал, что вскрытие тела Ким Чон Нама завершено, и сообщил, что получил письмо его семьи с просьбой передать тело в КНДР.
Уже 31 марта тело Ким Чон Нама было доставлено в Пекин. Туда же прибыли сотрудники посольства КНДР в Куала-Лумпуре, которые ранее считались подозреваемыми. Оттуда они вместе с телом вылетели в Пхеньян. Одновременно вернулись на родину девять малайзийцев.
Кроме того, стало известно, что стороны проведут переговоры по вопросу возобновления безвизового режима, а граждане Малайзии, вернувшиеся из КНДР, подчеркнули отсутствие угроз или враждебного поведения со стороны северокорейских властей. У них была возможность общаться с родственниками и ограничения режима касались только невозможности покидать пределы страны.
Также малайская полиция опровергла информацию агентства «Рейтер» о том, что первоначально покойный Ким был принят за южнокорейца, отчего посольство РК было немедленно оповещено о смерти своего гражданина, чем и объясняется столь быстрая осведомленность Сеула о всех перипетиях следствия. Но если это не так, и Кима сразу же идентифицировали как северянина (что было несложно при наличии паспорта), то вопрос о том, почему южнокорейская сторона узнала обо всем так быстро, остается открытым.
Южнокорейские СМИ встретили новость об «обмене заложниками» форменной истерикой: ведь «все обстоятельства и улики, выявленные в ходе расследования, указывают, что за этим инцидентом стоит Пхеньян», и «Малайзии пришлось передать тело Ким Чон Нама и подозреваемых в его убийстве северян Пхеньяну только ради спасения своих граждан, которых КНДР удерживала в качестве политических заложников». Все кончено, и хотя «полиция выразила намерение продолжить расследование, однако оно, скорее всего, окажется безрезультатным, так как тело убитого и подозреваемые отправлены в КНДР».
Понятно, что «вынос тела» ставит в этой истории не точку, но точку с запятой, так как сторонники каждой из версий о том, кто же убил Ким Чон Нама, получили свои «доказательства». Те, кто верит в пхеньянский след, могут цитировать вышеописанное и свято верить в то, что тело и подозреваемые убийцы были отправлены на Родину исключительно из гуманизма малайских властей, а не будь этого, следствие точно докопалось бы до истины. Те же, кто придерживается иной версии, могут сделать из этих же фактов вывод о том, что, возможно, малайские власти так и не нашли достаточных доказательств, либо вообще подозреваемые перестали быть подозреваемыми. А следствие в настоящий момент работает, но уже не по пхеньянскому следу. В конечном счёте, если рассматривать все версии, то нельзя исключить и вариант, при котором после разговора на территории посольства следователи получили доказательства, позволяющие до конца отработать версию северокорейского следа и закрыть ее как неверную. В конце концов еще до «обмена заложниками» малайское следствие было вынуждено отпустить за отсутствием улик северокорейского химика, которого СМИ РК успели выставить главным вербовщиком, отравителем и террористом.
Правда, автор полагает, что пхеньянским следом еще будут пользоваться, но скорее для большей защиты непосредственных исполнительниц убийства. Любой квалифицированный адвокат, желающий спасти своих подзащитных от смертной казни, в такой ситуации будет вынужден построить линию защиты так: моих подзащитных коварно обманули зловещие северокорейцы, допросить которых не представляется возможным. Однако именно они несут основную долю ответственности, а бедные девушки ничего не знали и должны понести минимальное наказание.
К сожалению, важнее другое – сколько бы ни длилось следствие, и кого бы в конце концов оно ни объявило виновником убийства, «мировая общественность» уже «знает правду», и в рамках этой правды Палата представителей Конгресса США уже практически единогласно одобрила законопроект о повторном занесении Северной Кореи в список стран-спонсоров терроризма. Основание – террористический акт с применением оружия массового поражения. Не важно, что никаких реальных улик против Пхеньяна нет. Не важно, что даже если это и был VX, в рамках покушения он применялся отнюдь не как ОМП, о чем говорит как отсутствие иных пострадавших, так и результаты проверки аэропорта, в ходе которой не были обнаружены следы химического загрязнения. Просто, наконец, нашли якобы весомый повод: изначальное занесение КНДР в список стран-спонсоров терроризма тоже произошло при довольно забавных обстоятельствах.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
