Обозначенная тема актуальна для России, оказавшейся в гуще этих событий. Видимо, поэтому (ещё недавно) некоторые российские эксперты полагали, что, во-первых, центр глобальных политических процессов находится в ББВ, а также, во-вторых, “вот-вот” в Сирии на стороне сил, поддерживаемых Россией, появятся бригады НОАК или (в крайнем случае, но в большом числе) военные советники, а КНР начнёт оказывать этим силам массированную материально-техн
Никаких видимых признаков реализации второго предположения не наблюдается до сих пор. С уверенностью можно утверждать, что их не будет и в ближайшем будущем. Не потому, что регион ББВ малозначим для КНР, а в силу ошибочности первого предположения.
Ибо центр новой (после окончания холодной войны) геополитической игры располагается совсем в другом месте, а именно там, где уже свыше десяти лет “перебрасываются картами” главные мировые игроки, то есть США и та же КНР.
Речь идёт о геополитической категории “Азиатско-Тихоок
Китай не располагает пока необходимым военным потенциалом, чтобы обеспечить свои интересы даже в этой критически важной для него зоне. Костью в горле китайской внешней политики остаётся Тайвань, расположенный всего в 200 км от побережья материка. Остров имеет для Пекина не только стратегическую, но и почти сакральную значимость.
В районе западной границы всё более сложный характер приобретают отношения с другим азиатским гигантом — Индией, с которой мотивированно понятные игры ведут не только те же США, но и новый (старый) оппонент Китая — Япония.
Поэтому Пекину сегодня и в ближайшей перспективе не до “полицейских функций” в отдалённых регионах мира, каковым для него является ББВ. Что, повторим, отнюдь не означает малозначимость для Китая этого региона.
Но главным инструментом повышения влияния в странах ББВ для Пекина остаётся экономическая сфера взаимодействия. Именно она находилась в центре внимания на переговорах китайского руководства с обоими важными гостями из этого региона. С рядом стран ББВ (включая КСА и теперь Израиль) КНР ведёт переговоры на предмет заключения соглашений о свободной торговле.
Для короля Салмана ибн Абдул-Азиза визит в Китай (куда он прибыл из Японии) стал одним из главных элементов месячного азиатского турне и ответом на посещение его страны китайским лидером Си Цзиньпином годом ранее.
Тогда руководство КСА проявило готовность присоединиться к реализации амбициозной китайской концепции “Возрождения Великого шёлкового пути”. Рассматривая в качестве своего практического вклада в него совместное строительство на берегу Красного моря нефтеперегонного комбината YAARSEEF с сопутствующей инфраструктурой стоимостью свыше 10 млрд долл.
Таким образом, указанная концепция может приобрести конкретные очертания в виде Китайско-пакиста
Поскольку категории “КСА” и “нефть” являются почти синонимами, то различного рода совместные проекты, так или иначе связанные с этой второй категорией, заняли на двусторонних переговорах центральное место. Всего было заключено контрактов на гигантскую сумму в 65 млрд долл.
С позиций стороннего наблюдателя представляет интерес та часть китайско-саудовс
Что касается китайско-израиль
При этом не следует забывать, что Китай является основным геополитическим оппонентом израильского “старшего брата” США, а также то, что ещё в середине января с. г. тот же Б. Нетаньяху пригрозил понижением уровня дипломатических отношений со всеми странами, проголосовавшими в ООН за резолюцию, объявляющую незаконными израильские поселения на палестинской территории. Среди этих стран был и Китай, всегда в той или иной мере поддерживающий палестинцев.
Впрочем, как выше отмечалось, в ходе переговоров и в данном случае стороны старались в минимально необходимой степени касаться всего, что можно отнести к сферам политики, дипломатии, проблем безопасности. Лидер КНР Си Цзиньпин и Б. Нетаньяху ограничились здесь дежурными (обращёнными друг к другу) фразами о приверженности миру, стабильности и процветанию ББВ “в интересах всех стран, включая Израиль и Китай”, а также об уважении “принципа одного Китая”.
Стороны сосредоточились на экономической кооперации, а точнее, на сотрудничестве в области современных технологий, и здесь, безусловно, Израилю есть чем заинтересовать Китай. Примечательным (и, вероятно, исключительным в современной международной практике) является формат “всестороннего инновационного партнёрства”, установленного между обеими странами в Пекине.
Особое внимание в ходе подобной кооперации будет уделено совместным разработкам, нацеленным на решение проблемы охраны окружающей среды, приобретающей для Китая критически важное значение.
Наконец, в связи с обсуждаемыми здесь переговорами возникает вопрос: “дипломатический дуплет” КСА и Израиля в Китае был случайным, или же в нём содержится некая информация о характере переформатирован
В этом плане ещё раз следует обратить внимание на готовность Израиля присоединиться к практической реализации концепции “Возрождения великого шёлкового пути”, что КСА сделало год назад.
Не следует, конечно, упускать из виду, что в самом Китае вполне отчётливо понимают проблемность перехода от связанного с этой концепцией политического мифотворчества к бизнес-проектном
Причём источниками таковых являются сложности в отношениях КНР не только с главным геополитическим оппонентом, но и с условной “Европой”, где (как и 2 тыс. лет назад) должен завершиться новый “Шёлковый путь”. Однако сохраняющиеся проблемы в китайско-европей
Итоги переговоров с лидерами двух из ведущих стран ББВ вновь свидетельствуют, что Пекин пока ограничивается в основном экономикой в процессе укрепления своих позиций в регионе, пытаясь играть здесь роль “честного брокера”, у которого нет того негативного “исторического багажа”, свойственного европейцам и американцам.
Впрочем, сфера экономики в сопровождении “честного брокерства” с неизбежностью даст и политические плоды.
Резко усилить здесь военное присутствие (несмотря на отмечавшуюся выше недостаточность располагаемого потенциала) Китай могут принудить только некие экстраординарные события. Например, (гипотетическое) повышение уровня военного присутствия в Индийском океане и ББВ Японии. Тем более, в (квази)союзе с Индией.
Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихооке