Собеседники издания подчеркнули, что военные аспекты стратегии против КНДР обсуждались также во время недавних переговоров новой администрации США с ее давними союзниками в Юго-Восточной Азии — Японией и Южной Кореей. Например, пишет WSJ, во время переговоров с премьер-министро
Ряд СМИ «все варианты» обрезали до «США собирается бомбить», но такая новость на самом деле — не новость. «Бахнуть или не бахнуть» в Соединенных Штатах обсуждали с конца правления Обамы, и приход нового президента слегка вытряхнул сор из избы. Поэтому не стоит думать, что силовое решение – это нечто новое для американской политики, или что Трамп особенно склоняется к нему в силу личностных качеств. Проблема глубже.
Еще в 2016 г. окончательно стало понятно, что политика «стратегического терпения» дала прямо противоположный эффект. Расчеты на то, что Северная Корея задохнется под санкциями, не оправдались, поскольку, а) на практике санкционный режим поддерживали не все, б) Северная Корея научилась обходить санкции, в) поняв, к чему все идет, в КНДР, наоборот, сделали рывок и вывели свою ракетно-ядерную программу на качественно новый уровень.
Если раньше недруги КНДР могли рассчитывать на относительно высокую вероятность успешного превентивного удара по стационарным ракетным шахтам, время на подготовку к пуску которых составляет более часа, то мобильная платформа и твердотопливный двигатель сокращает время запуска до 15-20 минут и существенно повышают уровень проблем, связанный с обнаружением этой ракетной установки.
Более того, теперь, когда Север начинает выступать с заявлениями о том, что скоро он «сделает нечто», их надо воспринимать не как пустое хвастовство, ибо в условиях угрозы существованию страны, северяне действительно бросили на развитие сил ядерного сдерживания максимум сил и возможностей.
И теперь Соединенные Штаты должны сделать достаточно неприятный выбор, потому что вероятность северокорейского удара по континентальной территории США из гипотетической перерастает в аналитическую. Да, это всего лишь пара процентов, но для военных аналитиков эта пара процентов – серьезная вероятность, проигнорировать которую нельзя. Как писал автор в одной из своих ранних работ, если на территории США взорвется хотя бы одна северокорейская боеголовка, США могут считать эту войну проигранной, даже если в ходе ответного удара вся территория КНДР будет превращена в марсианский пейзаж.
Трудность выбора заключается в том, что такую угрозу (тем или иным способом) ликвидировать надо, но риск того, что конфликт с Северной Кореей пройдет не по иракскому сценарию (стоит напомнить, что потери американцев во время этой операции были минимальны) достаточно велик. Северная Корея – это серьезный противник и, хотя она вряд ли нападет первой, «убить ее с первого удара» не выйдет. А это может означать серьезный региональный кризис, в том числе и из-за весьма вероятных ударов северокорейских ракет по жизненно важным объектам Японии и РК.
Итак, воевать может быть слишком рискованно. Но можно ли рассматривать как альтернативу переговоры? — Нет, потому что пойти на уступки означает колоссальные репутационные потери, которые Трамп точно не может себе позволить. Ведь получится, что первая держава мира поджала хвост перед страной, почти официально объявленной «филиалом ада на Земле». Демонизация Северной Кореи в американских и проамериканских СМИ достигла такого уровня, что попытка развернуться будет воспринята американским общественным мнением как натуральная «сделка с дьяволом».
В одной из предыдущих публикаций, еще до того как Трамп стал президентом, мы говорили о трудном выборе США и о тех факторах, которые подталкивают Вашингтон к силовому решению проблемы. Однако сейчас к ним добавились новые, в первую очередь внутриамериканск
Автор уже писал о новом руководителе Соединенных Штатов, в основном касаясь того, почему его приход не надо воспринимать как признак радикальных геополитических перемен. Сейчас, когда рассуждения об этом уже становятся общим местом, следует обратить внимание на иные проблемы, которые могут сопровождать Дональда Трампа в качестве руководителя страны. Некоторые из этих проблем весьма напоминают те трудности, с которыми сталкивались на своем посту руководители Республики Корея.
С одной стороны, трудности очень напоминают проблемы, с которыми столкнулся Ли Мен Бак, ставший из очень хорошего менеджера весьма плохим президентом. Дело в том, что целый ряд качеств, которые приносят успех пробивному бизнесмену (а Трампа, как и Ли Мен Бака, можно назвать «бульдозером»), при работе президентом играют скорее в минус. Если руководитель корпорации, представив программу радикальных реформ, может смело и честно сказать «если кому-то что-то не нравится, он может уволиться и найти себе другого босса», у руководителя страны такой возможности нет. Ему надо или учиться договариваться или, в большей степени, идти на поводу у масс, или откровенно двигаться в сторону авторитаризма, применяя непопулярные меры.
С другой стороны, положение Трампа частично напоминает положение Пак Кын Хе, которая оказалась под огнем с первых дней президентства, причем критика шла и со стороны политических противников, и со стороны представителей иных фракций своей партии. Трамп тоже вошел в противоречие с весьма многочисленной частью истеблишмента, для которой его приход к власти оказался «невообразимым нарушением естественного порядка вещей». СМИ и большинство американской «интеллектуально
Тем более что и Республика Корея и, даже в большей степени, США являются странами, где в политической практике распространена «культура сливов». И в том и в другом случае важную роль играет относительная прозрачность системы принятия политических решений, притом в южнокорейском случае это осложняется фракционной борьбой. Но в обоих вариантах удачный и своевременный (а главное, правильно поданный) компромат на тех или иных «значительных лиц» практически гарантированно может стоить политической карьеры и репутации фигурантам скандала. Более того, с учетом прозрачности общества и любви к расследованиям, это может быть совершенно незначительная на самом деле вещь, либо ситуация, когда ажиотаж вокруг обоснованных подозрений достигает такого уровня, что решение предпринимается прежде, чем «следствие разобралось».
С административной точки зрения все это бьет по эффективности Трампа двумя способами. Во-первых, возникает вероятность самосбывающегося пророчества, при котором люди, уверенные в скором падении Трампа, заранее прекращают контакты с ним и начинают ориентироваться на будущее, что, естественно, приближает падение Трампа из-за отсутствия подобных контактов.
Во-вторых, налицо серьезный кадровый кризис, и он связан с двумя моментами. Во-первых, так как большинство интеллигенции не желали контактировать с одиозным кандидатом, нишу советников Трампа, в том числе на восточноазиатско
Любопытно, что возможные ошибки заранее выдаются за хитрый план. Так, некоторые эксперты полагают, что Трамп может устроить войну на полуострове не только для того, чтобы ликвидировать Север, но и затем, чтобы серьезно задеть ею Китай и Республику Корея. Это связано с тем, что, говоря об иностранной угрозе американскому бизнесу, Трамп много говорит о Пекине, но многое из этого может быть применено и к Сеулу. Поэтому конспирологическ
На взгляд автора, это не совсем правомерно, так как чем больше времени на подготовку будет у Севера, тем выше вероятность того, что эта война может нанести неприемлемый ущерб именно США: а подобным глобальным промахом Трампа его противники безусловно воспользуются.
Тем не менее, автор считает, в целом вероятность того, что 2017 год будет жарким, продолжает увеличиваться, и вынесенные из-под ковра рассуждения о планировании смены северокорейского режима военной силой – хорошее этому подтверждение.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
