Будущее внутренней политики РК

Кроме скандала с конфиданткой президента, в политической жизни РК случаются и иные события.

Во-первых, президент Республики Корея Пак Кын Хе предложила внести поправки в Конституцию страны, предусматривающие возможность избрания на пост главы государства на второй срок. Выступая в Национальном собрании, она отметила, что сделает эту реформу основной своей задачей на оставшееся время правления. Сейчас срок президентства ограничен 5 годами без права переизбрания, и этот момент многие критикуют. Хотя «один пятилетний срок» был установлен в 1987 году, до демократизации страны, как «прививка от тирании», сегодня это существенно подрезает способность президента к крупномасштабным реформам, проведение которых требует значительного времени. Как показывает исторический опыт, после вступления во власть, президент РК обычно тратит первые год-полтора на то, чтобы расставить своих людей на ключевые посты и обеспечить себе опору в аппарате, а последний год он находится в роли «хромой утки», ибо логика фракционной борьбы в Корее заставляет каждого нового президента игнорировать бόльшую часть достижений своего предшественника. Между тем, долговременная программа реформ требует несменяемого руководства и неизменного политического курса, и нет ничего хуже реформы, которую начали, но не довели до конца, поскольку старая структура разрушена, а новая еще не построена. Наконец, ограниченный срок пребывания у власти стимулирует окружение президента «хватать, пока можно» и не заботиться о будущем, так как все порожденные ими проблемы будут решать уже не они. Это не уничтожает, а усиливает коррупцию и безответственность.

Именно это Пак и подчеркнула — из-за смены политического курса каждые пять лет страна не может устойчиво развиваться. Это тормозит решение ядерной проблемы КНДР и развитие экономики. Однако оппозиция заявила, что Пак таким образом пытается отвести внимание общественности от коррупционного скандала вокруг ее ключевых соратников, тем более что зондировать почву на тему внесения поправок в Конституцию пытался и Но Му Хен, когда находился в аналогичном кризисе последнего года. Отвлечение внимания и разговоры о втором сроке при том, что пойдет на него не выдвигающий инициативу, а его преемник, — типичный прием корейской политической борьбы.

Правда, 28 октября агентство Gallup Korea опубликовало результаты опроса на тему изменений в президентской системе правления, проведённого 23-27 октября среди 1033 совершеннолетних граждан страны. За внесение поправок в Конституцию в связи с недостатками нынешней президентской системы правления высказались 54% респондентов. 33% высказались против, считая, что проблема не в системе, а в методе ее реализации. 14% респондентов воздержались. С момента начала проведения опросов на данную тему количество согласных с внесением поправок в конституцию впервые превысило 50%.

Во-вторых, продолжается кризис в главной оппозиционной Демократической партии. Ее покинул влиятельный политик Сон Хак Кю, за ним стали уходить и другие известные фигуры. Экс-премьер и видный деятель левого движения, он два года колебался, но затем решил покинуть партию и самостоятельно пойти кандидатом в президенты. Вместе с ним ушли такие его сторонники, как Ли Чхан Ель, Ким Бён Ук и Пак Чхан Дэ.

На этом фоне практически ушла в тень тема, которая могла превратиться в скандал, сравнимый с историей Чхве Сун Силь. Она была связана с отрывком из недавно опубликованных мемуаров бывшего министра иностранных дел и внешней торговли Сон Мин Суна, в котором рассказывается, как в 2007 году правительство Но Му Хёна воздержалось от голосования за резолюцию ООН по правам человека в Северной Корее, согласовав данное решение с Пхеньяном. В мемуарах говорится, что предложение о консультациях с Севером поступило от Ким Ман Бока, который занимал пост главы Национальной службы разведки, после чего глава администрации президента Мун Чжэ Ин пообещал тогда выяснить позицию Пхеньяна через межкорейский канал. В итоге Республика Корея от голосования воздержалась.

Тут надо отметить, что обвинение в капитулянтской политике по отношению к КНДР весьма убийственно, тем более что данный вопрос напрямую касается самого влиятельного кандидата в президенты от оппозиции Мун Чжэ Ина, который тогда занимал пост главы администрации президента. Для установления истины правящая партия Сэнури даже создала специальную группу, а потом и вовсе перевела данный вопрос в задачи своего комитета. Лидер партийной фракции Чон Чжин Сок представил 10 сомнительных моментов из опубликованной книги и потребовал от Мун Чжэ Ина дать объяснения. В оппозиционной партии Тобуро уверены, что подобные обвинения — не что иное, как типичная попытка нападения на ведущего оппозиционера. Сам Мун Чжэ Ин данные действия также подверг критике, хотя правдивость мемуаров никак не подтвердил.

Нечто похожее уже происходило в южнокорейской политике перед президентскими выборами в 2012 году, когда разгорелись споры по поводу северной разграничительной линии и заявления о её аннулировании, якобы сделанного президентом Но Му Хёном. Скорее всего, как и в прошлый раз, вопрос утонет в спорах о том, действительно ли правительство Но Му Хёна запрашивало мнение Севера или приняло решение самостоятельно.

Тем не менее Демократическая партия частично переименовалась – если ранее на английском они записывались как Minjoo Party of Korea (Minjoo на корейском значит «демократия»), то теперь их следует писать как Democratic Party of Korea. Как правило, это делается или при очередном слиянии-размежевании, или когда надо «очистить карму» и показать, что мы несколько не те, что прежде, сбросив ошибки прошлого. Неслучайно эксперты уже гадают, как скоро такое же переименование претерпит Сэнури.

В-третьих, премьер Ким Бен Чжун, которого назначила Пак Кын Хе, не собирается добровольно отказываться от предложенной ему должности. Как сказал сам Ким Бён Чжун, несмотря на требования оппозиции к главе государства отменить данное назначение, он даже не рассматривает возможность отказа. Глава государства провела кадровые перестановки в ответ на требования Национального собрания сформировать нейтральное правительство с участием представителей всех политических сил и передать часть полномочий президента главе правительства, а что она назначила не того представителя левых, которого ей предлагали, уже неважно. Правда, для вступления в должность премьер-министра Ким Бён Чжуну необходимо получить одобрение большинства депутатов, а оппозиция угрожает бойкотом слушаний.

В-четвертых, несмотря на требование руководства вернуться на работу, южнокорейские железнодорожники бастуют уже больше месяца — это самый продолжительный срок для подобных выступлений профсоюзов. По состоянию на 28 октября, согласно данным корпорации «Корейские железные дороги», расписание движения в пригородах соблюдается на 100%, а в столичном регионе на 88,4%. Это связано с тем, что забастовщики не бьют по интересам рядовых граждан, зато график движения грузовых поездов выполняется только на 45%. На данный момент в забастовке принимают участие 7,753 человека, а общий уровень участия членов профсоюзов в протесте составил 39,9%.

В общем, преувеличивать масштабы политического кризиса не стоит, предвыборное обострение политической борьбы проходит в обычном для РК шумном режиме.

Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».