В этом материале мы рассмотрим три исследования, представляющих различные мозговые центры и политические лагеря.
- материал директора Международного научного центра имени Вудро Вильсона, бывшего конгрессмена Джейн Хармен и её коллеги, эксперта по корейским проблемам Джеймса Персона, опубликованный в газете Washington Post (сторонники переговоров);
- текст Эванса Ревере, бывшего дипломата, экс-президента Корейского общества и руководителя мозгового треста Albright Stonebridge Group (сторонник жесткого давления);
- материал руко
водителя мозгового центра «Совет по международным отношениям», бывшего руководителя отдела планирования Госдепартамента США Ричарда Хаасса для издания The Strategist (сосредотачивает ся на прогностике и оценке рисков).
Текущая ситуация
Каждый из трех авторов отмечает, что развитие ракетно-ядерной программы КНДР поставит следующего президента США перед очень серьезным вызовом, и это требует иной политики, чем стратегическое терпение Обамы.
Общим элементов всех трех материалов являются следующие тезисы:
- КНДР приспособилась к жизни в условиях санкций, создавая и испытывая баллистические ракеты и ядерные заряды. Как пишут Хармен и Пирсон, «в течение многих лет мы вводили жесткие односторонние и многосторонние санкции в попытке заставить Северную Корею начать денуклеаризацию»
, но «выбранная стратегия не сработала». - При этом эффективность санкций ограничена из-за позиции Китая. Хармен и Персон полагают, что появление единой Кореи, находящейся в союзе с США, Китай считает худшим сценарием развития событий, чем ядерная КНДР. Между тем, пока у Пекина сохраняется обеспокоенность по поводу нестабильности на границе с Севером, механизм сотрудничества с Китаем по ЯПКП не будет работать в должной степени. Ревере идет дальше, полагая, что новому президенту придется иметь дело с изменившейся позицией КНР: похоже, США приблизились к пределу китайской готовности сотрудничать, и Пекин более не намерен «делать одолжение Вашингтону» солидаризируясь с ним в северокорейском вопросе. Соответственно, все усилия США по усилению санкций будут встречать противодействие КНР и могут сказаться на охлаждении американо-китайс
ких отношений. - ЯО обеспечивает КНДР сдерживающий потенциал, укрепляющий позиции режима и не позволяющий поступить с КНДР как с Ливией или Ираком, и дает режиму чувство безопасности. Следовательно, Пхеньян не намерен использовать ЯО для торга, денуклеаризируяс
ь в обмен на что-либо. Как отмечает Ревере, шестисто ронние переговоры по мнению Пхеньяна «мертвы», и выполнять решения Совместного заявления 19 сентября 2005 года он не намерен. - КНДР будет и далее наращивать свою ракетно-ядерную программу. При этом Север уже теоретически способен нанести удар по собственно территории США, что Ревере открыто называет «кошмаром». Как считает Хаасс, на данный момент арсенал ядерного оружия КНДР составляет от восьми до двенадцати зарядов, а к 2020 году сможет успешно разместить ядерный заряд на межконтинентальн
ой баллистической ракете, способной нанести удар по континентальной территории США. Галуччи бол ее пессимистичен – по его мнению к 2020 году арсенал Севера может достичь 100 ядерных и межконтинентальн ых баллистических ракет с ядерными боеголовками, с которыми современная американская ПРО может не справиться (особенно если речь пойдет о ракетах с твердотопливным двигателем). Так или иначе, угроза КНДР интересам США будет только расти.
Цели Пхеньяна все авторы в целом определяют одинаково. КНДР уверена, что США вынужденно примут ее ядерный статус и начнут договариваться на ее условиях. Ради этого она повышает ставки: «мы готовы рискнуть ядерной войной для того, чтобы достичь наших целей – а как насчет вас»? Однако, хотя северяне думают, что США вынужденно пойдут к ним на поклон, угроза их военных провокаций только укрепит союз США и РК и выработку контрмер.
У консерваторов в дополнение к этому потаенной целью КНДР позиционирован ядерный шантаж (как выцыганивание помощи либо требование ведения переговоров и дипломатического признания) и захват Южной Кореи с целью ее коммунизации. Хаасс полагает, что если у Пхеньяна будет потенциал нанесения удара по территории США, он может посчитать, что ему больше нечего бояться Америки и может начать вторжение в Южную Корею с применением обычного, неядерного вооружения.
При этом есть понимание того, что использовать РФ и КНР для косвенного давления не выйдет. Хармен и Пирсон специально отмечают, что американские аналитики долгое время преувеличивали «покорность Пхеньяна Пекину». Между тем, как отмечается в их статье, согласно документам из КНДР, на протяжении многих десятилетий Пхеньян придерживался мнения, что Пекин непочтительно относится к нему и нарушает его суверенитет.
Хаасс особенно обращает внимание на региональные последствия успе
Правильные и неправильные пути реагирования/оце
Как верно замечает Ревере, цена бездействия неприемлема, но выход предлагается разный, причем, как отмечает Хаасс, «есть несколько вариантов действий, однако ни один из них не является особенно приятным».
Хармен и Пирсон предлагают Вашин
Бывший глава делегации США на переговорах с Севером Роберт Галуччи также полагает, что следующее правительство США должно уделить внимание возможности диалога с Пхеньяном. Однако Хаасс полагает, что Пхеньян никогда не откажется от средства, которое в КНДР считают наилучшей гарантией выживания режима. Если переговоры и начнутся, КНДР будет использовать их только для того, чтобы получить побольше времени и добиться больших успехов в своих ядерной и ракетной программах.
Э. Ревере рассматривает пять вариантов политики будущего лидера США, также критикуя идею переговоров и обращая особое внимание на репутационные последствия сделки с Пхеньяном.
Оставить все как есть, постепенно увеличивая санкционное давление и рассчитывая, что со временем под его весом Пхеньян согласится на денуклеаризацию. Однако этот подход уже не сработал, чему примером – четвертое и пятое ядерные испытания. Хаасс также критикует этот вариант, отмечая, что Китай, обеспокоенный возможными потоками беженцев и нахождением объединенной Кореи в геополитической орбите США, будет, скорее всего, продолжать поставлять топливо и продовольствие, необходимые КНДР.
Военное решение, предполагающее уничтожение не только ракетно-ядерной инфраструктуры, но и всей инфраструктуры поддержки, включая ликвидацию северокорейской системы ПВО. Подобный удар должен сделать КНА небоеспособной или как минимум неспособной провести контрудар. Однако (с этим согласен и Хаасс) риск состоит в том, что удар может не достигнуть всех своих целей и привести к тому, что КНДР осуществит нападение на Южную Корею. При этом КНДР имеет возможности серьезно повредить РК при помощи артиллерии, да и вероятность возможности ответного применения северокорейского ОМП все-таки не равна нулю и должна учитываться. В итоге превентивный удар может перерасти в затяжную войну, которая нанесет тяжелый удар Южной Корее. Кроме того, мы знаем что КНР, скорее всего, не ввяжется в конфликт если его инициирует КНДР, но как она поведет себя если США ударят первыми? Также, Ревере не особенно верит, что даже победа в таком конфликте принесет благорастворение – процесс послевоенной «стабилизации ситуации» будет долгим и трудным. (Впрочем, Ревере выступает за жесткий военный ответ, если конфликт будет инициирован КНДР).
Жить с ядерной КНДР, хотя ее ядерный статус вряд ли будет признан ДНЯО. От этого будет только хуже: это перечеркнет десятилетия наших усилий, подорвет режим нераспространени
Изменить цель диалога. Например, пойти навстречу их предложениям о заключении мирного договора с США вместо соглашения о перемирии 1953 г. Но думать, что после такого шага навстречу Пхеньян заморозит свои ядерные программы – иллюзия. Мирный договор не примет Сеул, а любая декларация мира на полуострове невозможна без участия РК. Кроме того, если мы пойдем на предложения Севера, нет никакой гарантии, что в ответ он действительно пойдет на уступки в ядерной сфере. В общем, по мнению Ревере, предложение мира направлено на то, чтобы разрушить стратегический союз США и РК.
Заморозка. Заморозить развитие ядерной программы и пытаться ликвидировать ее со временем. Выглядит наилучшим решением, но как этого достичь? Опять же, временная заморозка все равно не даст денуклеаризации; возникает масса технических вопросов с верификацией того, заморозили или нет (а между тем именно они привели к коллапсу шестисторонки); всерьез гарантии дает только on-site monitoring, а его КНДР скорее всего не разрешит. Следовательно – все это будет лишь иллюзией прогресса при его отсутствии. И это не говоря о цене, которую КНДР заломит за такую заморозку, в любом случае используя передышку в давлении для наращивания своей военной мощи, пусть и не связанной напрямую с ракетно-ядерной программой.
План Ревере — «беспрецедентное давление на режим». США и их союзники должны максимально жестко заставить КНДР сделать выбор между денуклеаризацией и выживанием режима. Если КНДР видит главной целью сохранение режима и полагает что ядерная программа – главный способ этого сохранения, США должны убедить Пхеньян в том, что ее развитие, наоборот, увеличит проблемы режима, заставив платить беспредельно дорогую цену.
Что для этого делать? Ревере предлагает целый пакет действий. Усиление мер, направленных на обрубание КНДР любых каналов зарабатывания твердой валюты и разрушение любых возможностей северокорейских компаний вести бизнес со странами ООН в рамках системы санкций, как международных, так и односторонних. Повысить санкции до уровня «иранских», выбить КНДР из международной банковской и финансовой системы, накладывать вторичные санкции на всех, кто сотрудничает с КНДР (в первую очередь китайские компании и банки), принуждая их разрывать связи с КНДР – вплоть до прекращения потока туристов. Жесточайшие проверки и задержания/конфи
Фактически, Ревере предлагает полную дипломатическую и экономическую блокаду (пусть и не называя этого слова), подкрепленную военными демонстрациями и тайными и явными мерами по «использованию уязвимостей режима». Он понимает, что такой подход несет риски, включая усложнение отношений с КНР и определенные опасности для РК, однако Сеул солидарен с Вашингтоном в том, что пришло время рисковать для избегания еще более ужасного будущего. Южнокорейские власти, по его мнению, готовы выбрать меньшее зло ради предотвращения большего, ибо развитие КНДР не оставляет иного шанса.
Хаасс предлагает сфокусироваться на дипломатии с Китаем. После консультаций с Сеулом и Токио США должны провести встречу с китайской стороной и предложить им приемлемый для Пекина вариант того, как будет выглядеть объединенная Корея. На его взгляд, КНР пошла бы навстречу, если объединенная страна гарантированно будет неядерным государством, а контингент вооруженных сил США на полуострове будет сокращен и развернут южнее, чем сейчас.
Если такие действия не приведут к значительному сокращению поддержки Китаем Северной Кореи, США надо сосредотачиватьс
К тому же, если из разведывательных данных будет следовать, что Северная Корея приводит свои ракеты в боевую готовность и вот-вот нанесет удар, можно и провести превентивную ликвидацию – главное, чтобы «разведка доложила точно» и не опоздала. А параллельно со всем этим можно применять кибероружие, с помощью которого прогресс Северной Кореи в области разработки ядерного оружия и баллистических ракет будет приостановлен. Как именно это делать в условиях отсутствия в КНДР массового интернета – дело техники.
Как видно, вариантов много, но суммируя их, можно сказать, что следующий президент США в любом случае окажется перед трудным выбором. Из каких неприятностей ему выбирать и что может повлиять на решение – в нашем следующем материале.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
