Афганистан и переговорный процесс

Процесс мирных переговоров в Афганистане в действительности дальше стартовой позиции (июнь 2015 г.) не продвинулся. Последующие усилия по его развитию прерывались дважды менее чем за год.

В июне 2015 г. МИД Пакистана заявил о начале межафганского диалога в Исламабаде. Посредниками выступили Китай, Пакистан и США, после чего интерес мировой общественности резко возрос к этой проблеме. Но уже 30 июля 2015 г., в канун даты второго раунда, выяснилось, что сторона талибов делала заявления о готовности к переговорам от имени лидера Движения Талибан Афганистана (ДТА) муллы Мохаммада Омара, скончавшегося еще 30 апреля 2013 г. Подлог был выявлен, диалог прерван, пакистано-афганские отношения резко обострились, наблюдатели перессорились. В дальнейшем, осенью 2015 г., Исламабаду стоило немало усилий, чтобы возродить одновременно два переговорных трека: первый – ПНЕ/афганские талибы, второй – между тремя международными посредниками + ПНЕ Афганистана в рамках Четырехсторонней координационной группы (ЧКГ).

Подчеркнем, что первый трек до настоящего времени не заработал. Второй активизировался с осени 2015 г. В декабре 2015 г. состоялась очередная Конференция «Сердце Азии — Стамбульский процесс» в Исламабаде на уровне министров. Участники подтвердили приверженность эффективному сотрудничеству в борьбе с угрозами безопасности и содействию региональному сотрудничеству. И только после урегулирования принципиальных разногласий внутри квартета ЧКГ по вопросу мира и примирения в Афганистане, Исламабад провел третью и четвертую встречи в январе-феврале 2016 г. В мае 2016 г. состоялось пятое заседание группы, однако оно не имело результата. Глава внешнеполитического ведомства Пакистана С. Азиз объяснил неудачи ЧКГ «неготовностью» к переговорам афганских талибов, которые, по его мнению, не откликнулись на совместные усилия посредников.

Квартет ЧКГ предпринимает попытки выработать единую формулу для переговоров с афганскими боевиками. Но подходы и методы достижения общей цели разные, каждая столица преследует свои национальные интересы.

Пакистан поддерживает «собственно афганский и руководимый афганцами процесс мирного урегулирования». Учитывая опыт прежних десятилетий пакистано-афганских отношений, Исламабад заинтересован в первую очередь в укреплении вертикали власти в руках пуштунов, многочисленной этнической группы, населяющей южные, пограничные с Пакистаном, провинции.

Китай, занимая нейтральную позицию по вопросу внутриафганского руководства, приоритетным выдвигает временной фактор. В марте 2015 г. Пекин инициировал проект Китайско-пакистанского экономического коридора (КПЭК): инфраструктурный маршрут стартует из китайского Кашгара, в районе соединения границ Афганистана, Китая и Пакистана, и далее пролегает до порта Гвадар на побережье Ормузского пролива. Весеннее 2016 г. вооруженное наступление талибов на Кабул уже нарушило планы Поднебесной по строительству транспортно-энергетических магистралей для транспортировки товаров в южном направлении, поэтому Пекин заинтересован в скорейшем урегулировании ситуации в Афганистане.

США, начиная с Лондонской конференции в январе 2009 г. и до настоящего времени, настаивают на своей формуле мирного урегулирования в Афганистане. Она включает три основных требования для афганских талибов: прекращение боевых действий, разрыв связей с группировками боевиков, отказавшихся сложить оружие, и признание конституции Афганистана.

Афганские талибы с конца сентября 2001 г. настаивают на выводе всех иностранных войск с территории своей страны. Отказ Вашингтона выполнить основное требование афганских талибов очевиден после заявления действующего президента США Б. Обамы о планах оставить в Афганистане американские войска численностью до 8 000 военнослужащих до конца 2017 г.

Таким образом, налицо разбалансировка позиций внутри квартета ЧКГ и непримиримость позиции Движения Талибан, что в совокупности блокирует процесс урегулирования в Афганистане.

Кабул, понимая бесперспективность прямых переговоров с ДТА, последние два года продвигает проект Соглашения с группировкой боевиков «Хезб-и-Ислами» (ХиИ) во главе с Гульбеддином Хекматияром, одним из опытных полевых командиров. Он ветеран нескольких афганских войн, начал воевать в 80-х годах ХХ в. против ограниченного контингента советских войск. Боевиков ХиИ обвиняли в убийствах, многочисленных нарушениях прав человека во время гражданской войны в 1992-1996 гг., когда Г. Хекматияр занимал один из высших постов в Исламском государстве Афганистан. Но власти Кабула пошли на сделку именно с Г. Хекматияром. Соглашение охватывает ряд требований, основными из которых является предоставление полевым командирам амнистии, несмотря на обвинения в совершении военных преступлений в прошлом; освобождение в течение трех месяцев всех заключенных (две тысячи боевиков), удерживаемых в настоящее время афганскими властями. Ожидается, что группировка будет признана в качестве добросовестной политической партии, власти предоставят ей право участвовать в выборах на всех уровнях. Афганское правительство берет на себя обязательство ходатайствовать перед ООН об исключении имени Г. Хекматияра из черного списка международных террористов. Но самое главное – президент Ашраф Гани готов передать под контроль экс-боевикам ряд районов в обмен на мир.

В последние годы ХиИ, как пишет местная пресса, играла незначительную роль в общей активности боевиков в стране и не оказывала действенного влияния на события. Многие в Афганистане ставят под сомнение проект Соглашения. Однако необходим эффектный ход, действенный пример с яркой харизматичной фигурой.

Но и эти усилия были подорваны. В мае был нанесен авиаудар с американского беспилотника на территории Пакистана, целью которого был лидер ДТА мулла Ахтар Мансур. Не секрет, что ликвидация боевиков, непримиримых противников базирования иностранных войск в Афганистане, отказывающихся принять американские условия мира – традиционный прием Пентагона. Но на место погибших встают молодые кадры боевиков, выросшие уже в условиях войны. Спустя сутки после гибели муллы А. Мансура на джирге в Кветте был избран новый лидер афганских талибов.

Авиаудар США по территории Пакистана вызвал очередное напряжение пакистано-американских отношений. В этих условиях МИД Пакистана в мае 2016 г. выступил с предупреждением о двух наиболее серьезных опасностях, нависших над регионом.

Первая — это рост числа различных групп боевиков в Афганистане. Усиление повстанческого движения свидетельствует об их доминировании, что подрывает режим безопасности в стране.

Вторая — Исламабад не отвергает вероятность очередного иностранного военного вмешательства в дела Афганистана в любом формате и в любое время.

Недавние события в районе АфПака подтверждают, что США отвергают метод переговоров при урегулировании конфликтной ситуации, который предлагают сопредельные с Афганистаном страны. В регионе зарождаются две противоположные тенденции:

— укрепление позиций США и, соответственно, необходимость дислоцировать американские войска намного дольше, чем до конца 2017 г. Это приведет к усилению давления Вашингтона на Исламабад;

— усиление антиамериканских настроений военного истеблишмента Пакистана. Согласно пакистано-американским договоренностям 2010 г., Белуджистан является запретной зоной для полетов беспилотных летательных аппаратов. В провинции разворачивается строительство инфраструктурных объектов, входящих в проект Китайско-пакистанского экономического коридора, а начальник штаба сухопутных войск обещал любой ценой защищать судьбоносный для страны проект.

Таким образом цели и задачи региональных игроков Исламабада, Кабула и Пекина в рамках проекта мирного урегулирования в Афганистане вступили в противоречие с позицией Вашингтона.

Наталья Замараева, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник сектора Пакистана Института востоковедения РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».