На самом деле, в Кремле понимают, что Эр-Рияд и Доха продолжают ставить палки в колеса усилиям Москвы как по политическому урегулированию в Сирии, поддерживая наиболее экстремистские отряды антиасадовской оппозиции, так и в вопросах йеменского, ливийского и иракского урегулирования, поддерживая те силы, за которыми стоят США и ваххабиты, а вовсе не Россия. Контакты с КСА по крайней мере понятны: РФ пытается договориться с Саудовской Аравией, которая наряду с Россией является крупнейшим экспортером нефти на мировой рынок, по ценообразованию на «черное золото», из-за резко упавшей стоимости которого страдают финансы обеих стран.
Но интенсивные контакты с Катаром, роль которого до сих заключалась в проведении открыто агрессивной антироссийской линии в арабском мире, вызывают определенные вопросы. Тем более что уровень торгово-экономич
Тем не менее 6 мая с.г. российский президент вдруг принимает главу катарского МИДа в Сочи, хотя такой чести удостаиваются не все министры иностранных дел гораздо более дружественных государств, с которыми успешно развиваются связи во всех сферах – от торгово-экономич
Ведь по итогам этой встречи глава МИД Катара, поблагодарив российского президента за возможность встретиться, неосторожно сообщил, что привез от эмира устное послание президенту России, «которое касается развития событий в регионе, особенно по сюжету в Сирии». На языке дипломатов устное послание – это просто предлог для беседы, и оно по своей ценности совсем не то, что изложено на бумаге. Да и потом всегда можно сослаться на то, что собеседник не совсем правильно понял его содержание. Более того, как бы оправдывая целесообразность этой встречи, накануне помощник президента РФ Ю. Ушаков сообщил, что была достигнута специальная договоренность о встрече президента РФ с главой МИД Катара, хотя, как правило, глава государства не встречается с министрами. По его словам, эмир Катара в ходе телефонного разговора 19 апреля попросил Путина принять главу МИД, который собирается обсудить «некоторые новые идеи и соображения в контексте сирийского урегулирования». Хотя роль Катара в сирийском урегулировании до сих пор сводилась к поддержке и финансированию наиболее радикальных группировок типа «Джабхат ан-Нусра» и координации по линии спецслужб с Турцией, от которой отворачиваются даже в ЕС и США за откровенное сотрудничество Анкары с ДАИШ и другими террористическим
Помимо Сирии В. Путин и Мухаммед Аль Тани обсудили ситуацию в Йемене и Ливии. Как говорится, «свежо предание, да верится с трудом», если вспомнить, кто инициировал и финансировал свержение М. Каддафи и уход в отставку президента ЙР А. Салеха. Да еще участвовал в бомбардировках Ливии, а сейчас представил свои ВВС для нанесения бомбовых ударов по мирным жителям йеменских городов в составе коалиции во главе с КСА. Более того, как сообщили СМИ, В. Путин в ответ на послание эмира подтвердил намерение развивать сотрудничество с Катаром во всех сферах, включая экономику. Уже 10 лет это намерение декларируется и обсуждается, но «воз и ныне там». В подтверждение этому и слова пресс-секретаря президента РФ Д. Пескова, который сказал, комментируя грядущую встречу В. Путина с главой катарского МИД, что Россия и Катар в ходе переговоров обменяются мнениями по мировым ценам на нефть. Однако договоренностей по заморозке уровня добычи ждать не стоит, так как две страны не могут решить коллективный вопрос. «Вряд ли стоит ждать каких-то договоренностей на этот счет, потому что, безусловно, Россия и Катар не могут вдвоем достичь таких договоренностей. А после неудачи (прим. – не давшая результатов встреча Россия–ОПЕК в Дохе), которая была недавно в этом процессе, скажем так, многое, конечно, нужно начинать сначала», – цитирует Д. Пескова РИА «Новости». По словам пресс-секретаря президента, российские представители, включая министра энергетики А. Новака, неоднократно подчеркивали, что сейчас «мяч находится не на нашей стороне, а на стороне наших партнеров по этому процессу». И эти партнеры хорошо известны, а именно: Саудовская Аравия и Катар.
Последний вдобавок еще наносит ущерб России не только на нефтяном, но и газовом фронте, начав продажи своего СПГ Польше через терминал Свиноустье на Балтике, подрывая тем самым позиции «Газпрома» и далее расширяя поставки катарского газа на европейский рынок – основной для России. А ведь эти два вопроса – нефть и газ – на сегодня самые главные для Москвы с точки зрения ослабления остроты экономического кризиса и смягчения воздействия западных антироссийских санкций. В этом плане необходимо понимать, что это процесс образования единого глобального газового рынка вместо трех региональных, в котором именно Катар играет ключевую роль с его мощностями по сжижению газа и инфраструктурой терминалов для катарских газовых танкеров, прежде всего, в Европе и Азии. Это создает вообще принципиально новую структуру глобального газового рынка, причем в ущерб Москве, которая пока сильно зависит от украинского транзита газа в Европу и не имеет адекватных мощностей по СПГ для конкуренции с Катаром в Азии. Есть один важный нюанс — цены на российский газ привязаны к ценам на нефть опосредова
Позиции РФ, как ведущего экспортера трубного газа, и Катара, экспортирующего сжиженный газ, прямо противоположны. Фактически именно появление на европейских рынках СПГ из Катара и сланцевого газа из США создали новую ситуацию на европейском газовом рынке, которой воспользовались европейские политиканы, введя так называемый Третий энергопакет, который откровенно дискриминирует «Газпром», ставит под угрозу рентабельность инвестиций в газопроводную инфраструктуру и просто блокирует многие проекты, в том числе «Южный поток» через Черное море и «турецкий поток» через Балканы. А техническую и экономическую возможность ЕС для этого предоставляет именно Катар. Причем Доха явно не собирается меняться, пытаясь выдавить Москву с традиционных рынков для российского газа. Поэтому цели Дохи ясны – через контакты с руководством РФ обеспечить поддержку своих союзников со стороны России. За это катарцы якобы готовы платить, но только щедрыми экономическими обещаниями, которые они не могут исполнить, поскольку экспорт газа из Катара является убыточным. В операционном смысле он дает прибыль, учитывая, что операционная себестоимость катарского газа в Европе ниже, чем спотовые цены, по которым Катар продает свой газ. Но это не касается общей себестоимости с учетом обслуживания долгов, амортизации для катарских газовых проектов и инфраструктуры, газовых танкеров и т.д. Более того, Доха не может остановить убыточную деятельность своих предприятий СПГ, поскольку нужно обслуживать кредиты, полученные на их строительство. И Катар вынужден расширять экспансию СПГ, брать новые кредиты, чтобы укреплять газовую инфраструктуру, а за счет новых кредитов обслуживать старые.
Это заколдованный круг, который загоняет Катар в еще большую задолженность. Никто не может предсказать, когда лопнет этот надутый пузырь. Но Доха уже переходит к режиму жесточайшей экономии. Достаточно напомнить о многократном сокращении финансирования телеканала «Аль-Джазира» — главного инструмента катарской внешней политики. Оставшись без денег и привыкнув жить на широкую ногу, «Аль-Джазира» полностью дискредитировала себя в арабском телемедийном пространстве, а ее «звезды» стали уходить с канала не только по принципиальным соображениям, отказываясь от участия в тотальной лжи Дохи, но и по финансовым причинам. В Москве это прекрасно понимают.
И еще: в Кремле помнят не только деструктивный вклад, который внес Катар в ливийские, египетские, йеменские и сирийские события, но и роль катарских ваххабитов в Чечне во время террористическо-
Петр Львов, доктор политических наук, специально для интернет-журнала
