Среди статей, посвященных итогам выборов, автор не раз сталкивался с заявлениями о том, что «правящая партия потеряла популярность в пользу Народной партии, придерживающейся центристских взглядов». Это типичный пример непрофессиональн
Да, внешне все так: Демократическая партия примерно сохранила количество мандатов, а Сэнури потеряла примерно столько же мандатов, сколько приобрела партия Ан Чхоль Су. Учитывая то, что Ан использовал центристскую риторику, легко представить себе, что симпатии сдвинулись в его сторону, однако на самом деле картина сложнее, и если внимательно посмотреть на итоги выборов, станет понятно, что каждый из трех прежних руководителей партий, включая Ан Чхоль Су, на самом деле потерпел поражение, и его шансы в президентской гонке существенно снизились.
С Сэнури ситуация проще всего. Они утратили парламентское большинство, и прежний лидер Ким Му Сон ушел в отставку. Этого как минимум требует традиция принятия ответственности за поражения. Кто сумеет возглавить партию и проявить себя, как серьезный политик, пока неясно. «Ястребы» типа Чон Мон Чжуна находятся в нише маргиналов, а хорошие хозяйственники типа нынешнего мэра Сеула и носителя относительно умеренных взглядов спокойно чувствуют себя в этой нише и выходить из нее пока не собираются. В связи с этим ряд собеседников автора укрепляется в мысли о том, что окружение Пак Кын Хе будет активизировать попытки перетянуть к себе нынешнего генсека ООН Пан Ги Муна, когда у него закончится срок пребывания в этой должности.
Теперь о демократической партии. Как мы помним, раскол внутри нее был вызван недовольством прежним лидером Мун Чжэ Ином, который обещал уйти с поста, если его партия проиграет. По сути, он заранее это сделал, переложив непосредственную подготовку выборов на Ким Чон Ина, но во многом итог выборов демонстрирует его серьезное политическое поражение, и здесь нам надо отвлечься от текущих дел и устроить аудитории короткую лекцию по истории демократической партии.
Традиционной базой демократов был юго-западный регион, в особенности провинция Чолла. При этом самым ядерным электоратом были южные районы с городом Кванчжу, имевшим давние традиции сопротивления военному режиму. Президент Ким Дэ Чжун, первый представитель демократического лагеря во власти, был сам родом из этих мест, и, потому, когда на фоне экономического кризиса 1997 года он пришел во власть, вместе с ним поднялись и представители его фракции.
Однако Ким хотел выйти за рамки протекционизма и регионализма и хотел сделать свою партию потенциально способной зарабатывать очки не только в избранном регионе. С этой целью он взял в команду, возвысил и сделал преемником Ро Му Хена, который происходил из юго-восточного региона, бывшего не менее традиционной базой консерваторов. В результате, еще перед выборами 2002 года, в правящей партии образовалось несколько фракций, из которых для нас сейчас наиболее важны две: «старая гвардия» Ким Дэ Чжуна и молодые реформаторы, которые группировались вокруг Ро Му Хена.
На выборах 2002 года Ро Му Хен победил и, будучи не столько демократом, сколько популистом, начал довольно активно расправляться с конкурентами из противоположной фракции, а через некоторое время создал новую политическую партию, которой начал оказывать открытую поддержку. В результате, когда это было использовано как повод для объявления импичмента, за таковой высказались и консерваторы, и «старые демократы». Однако тут подоспели новые парламентские выборы, импичмент сорвался, после чего «старая» партия сторонников Ким Дэ Чжуна фактически прекратила свое существование. Позиции же молодых реформаторов усилились, и господин Мун Чжэ Ин в основном известен тем, что был при Ро Му Хене главой администрации.
Когда в 2007 году консерваторы вновь вернулись к власти, а затем Ли Мен Бак превратился из экономического президента в консервативного, демократическая партия (названия менялись, но суть остается прежней), естественно, стала местом, куда начали стекаться все недовольные правящим курсом. Представители разных фракций снова оказались в одном лагере. Но понятно, что «чолланская» группа была недовольна тем, что на ключевых постах оставались Мун Чжэ Ин и его приверженцы. Вливание в партию новых кадров во главе с Ан Чхоль Су ситуацию в целом не изменило, — формально руководство стало чуть более коллегиальным, но объединение кандидатов не оказалось достаточным условием для того, чтобы кандидат от консерваторов в лице Пак Кын Хе потерпел поражение. И когда, желая оттереть Муна с поста первого лица, Ан стал собирать вокруг себя всех недовольных, «чолланская» фракция благополучно присоединилась к нему. И именно они составили значительное количество политиков и депутатов парламента, которые вместе с ним ушли в народную партию.
А теперь снова вернемся к итогам выборов. Народная партия одерживает победу в строго очерченном регионе – Кванчжу и провинция Южная Чолла. За пределами этого региона у них только отдельные голоса. Один мандат лично Ан Чхоль Су берет в Сеуле и один – где-то еще. Означает такая ситуация следующее: во-первых, Мун Чэ Ин потерпел очень серьезное поражение. Условно говоря, у него отняли базу. Тот регион, который всегда был главной опорой демократической партии, проголосовал за Народную именно потому, что самые известные и популярные в массах политики оказались в ее рядах. Это очень чувствительный удар, если добавить к этому то, что в Сеуле или иных регионах народ голосовал не столько за Муна, сколько против консерваторов. И с учетом того, что с точки зрения мандатов партия оказалась при своих, лично для Муна такая ситуация скорее является поражением. Возможно, этот аппаратчик сумеет как-то развернуть ситуацию в свою пользу, но ему для этого придется потрудиться.
Во-вторых, получается, что Народная партия выиграла, но сам Ан Чхоль Су проиграл. Да, новая партия заявила о себе как о серьезной силе, но, судя по тому, где и как за нее проголосовали, она оказывается не партией Ан Чхоль Су как носителя определенного центристского тренда, а партией «чолланской» фракции. Если бы все развивалось согласно планам Ана, который позиционировал Народную партию как «третью силу», то успех должен был ждать его в Сеуле или иных регионах, где люди, уставшие от традиционного регионализма, проголосовали бы за какую-то новую политическую организацию. Но как раз этого-то не произошло! И отсюда вопрос – не сложится ли ситуация так, что либо региональные лидеры попробуют «отжать» партию у Ана под себя, в лучшем случае оставив ему пост церемониального лидера, либо для того, чтобы остаться у власти, Ану придется существенно менять имидж и идеологию, сдвигаясь с той роли «третьей силы», которую он собирался играть, потому что регион, который проголосовал за него, некоторые специалисты считают вотчиной левых радикалов. Поэтому нельзя сказать, что Ан одержал победу.
Иными словами, получилось так, что Народная партия «отъела» голоса у демократов, которые, в свою очередь, отъели примерно столько же голосов у консерваторов. Эта более сложная модель показывает, какими непростыми могут быть корейские политические игры, за которыми мы будем продолжать с интересом следить.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
