Южнокорейские СМИ снова эксплуатируют тему наступающего в КНДР голода. Как сообщает в серии заметок международное радио Кореи со ссылкой на доклад ООН от 20 апреля, в 2015 г. объём производства зерновых на Севере составил 5 млн 60 тыс. тонн, что на 11% меньше, чем в предыдущем году, и, по мнению их экспертов, «это значительно усложняет продовольственну
Продовольственна
Поток новостей о том, что в КНДР вот-вот наступит голод, имеет две причины. Первая – некритичное восприятие материалов ООН, из которых может следовать неверный вывод, что сегодня жители КНДР получают продукты исключительно по карточкам. Да, когда-то продовольствие, получаемое по карточкам, действительно было основным источником еды, а то, что можно было купить в магазине за деньги, – нечастым к этому дополнением.
Но не сейчас. Как в Пхеньяне, так и в провинции, параллельная экономика продолжает развиваться, вовсю существуют рынки и, хотя иностранцев на них пускают не всегда, за деньги там можно купить самые разные продукты питания. Фотографий пхеньянских продовольственны
Это значит, что продукты, получаемые по карточкам, не единственный источник еды, и потому нормы по ним снижаются. Не отменяют карточки во многом потому, что наличие карточной системы воспринимается северокорейским населением как признак стабильности и знак работающего государства, которое привычно выполняет функцию «отоваривания».
Кроме того, в целом северокорейское хозяйство преодолело последствия катастроф 1995-1997 годов и вышло на нижнюю планку продовольственно
Продовольственна
А что касается набившего оскомину утверждения о том, что северокорейцы собирают траву, чтобы прокормиться, то таким же образом можно договориться и до голода в Европе, где грибники или ягодники тоже собирают лесные продукты.
Вторая причина таких новостей – антисеверокорейс
Но хочется напомнить, что голод 1995-1997 годов был связан с сочетанием нескольких факторов. Во-первых, это ряд ошибок в руководстве экономикой, которые к нынешнему времени, исправлены. Во-вторых, это разваленные экономические связи с КНР и СССР, претерпевшие сегодня удар от санкций, но не разрушенные полностью, как тогда. В-третьих, это природные катаклизмы такого масштаба, что некоторые конспирологи даже договаривались о том, что против КНДР применяли климатическое оружие: сильное наводнение два года подряд, а потом – не менее сильная засуха. При этом оползни не только вывели из строя сельское хозяйство, но и затопили шахты, разрушили инфраструктуру. Таких катаклизмов пока нет. А кроме того, власть приняла определенные меры для того, чтобы бороться со стихийными бедствиями. Наконец, сыграло свою роль и нежелание некоторых стран, в первую очередь РК, помогать голодающей стране в расчете на то, что голод спровоцирует крах режима. И потому, повторимся, цитата из северокорейских СМИ о том, что «даже если случится голод, мы все равно будем верными вождю», является фигурой речи, а не указанием на то, что скоро будет голод и надо затягивать пояса.
Здесь можно обратить внимание на другое. Не желая разбираться в реальной ситуации в КНДР, южнокорейские СМИ очень старательно лепят картинку «Северной Кореи на грани голода», которая имеет определенное пропагандистское наполнение, а также прекрасно устраивает самих пропагандистов. Но в результате разрыв между настоящей Северной Кореей и образом Северной Кореи в головах тех, кто создает и пестует подобные мифы, существенно увеличивается. А это плохо, ведь большинство катастрофических решений было связано именно с подменой аналитики пропагандой, из-за чего связь с реальностью оказывалась утрачена, “garbage in garbage out”, как говорят программисты.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».