Северокорейской контрпропаганде пора меняться

На фоне нового обострения межкорейских отношений северокорейская официальная пропаганда активизирует усилия по защите своей позиции, и в предыдущих статьях мы несколько раз цитировали образцы текстов, вызывающих у российского или западного читателя весьма смешанные чувства и далеко не всегда оказывающих должное влияние.

С чем это связано? Как и в военном деле, в информационной войне есть технологии разного качества и разного возраста. С помощью фитильного ружья современный танк победить очень тяжело, – и то же самое время можно сказать про методы, которые используют северокорейцы для своей защиты. Сложности, с которыми они в результате сталкиваются, указывают на то, что многое в северокорейской пропаганде надо менять. То, что, возможно, хорошо работало в 1950-е годы или продолжает хорошо работать внутри КНДР, может возыметь совсем иной эффект применительно к зарубежной аудитории, где традиционное для заявлений КНДР риторическое оформление большинством целевой аудитории воспринимается как анахронизм.

Необычная для дипломатических заявлений лексика и высокий уровень экспрессии настолько переключают внимание на себя, что затеняют основной смысл сообщения. В результате страдает дело, ибо все помнят, что Северная Корея угрожала превратить Сеул в море огня, но слабо представляют себе, за что и в каком контексте, в каком случае, по какой причине. И поскольку один яркий образ накладывается на другой, накапливается представление о том, что Северная Корея постоянно кому-то угрожает.

Современный язык дипломатических заявлений меняется и становится более округлым. Стиль, подобный северокорейскому, допускается только в крайних случаях, и постоянное его использование либо вызывает неудовольствие и раздражение, либо закрепляет представление о КНДР как о стране, чья дипломатическая культура отстает минимум на 50 лет, хотя отход от агрессивной риторики не означает смягчения позиции (защищать ее можно и без использования громких и резких выражений) и однозначно будет воспринят как шаг вперед в сторону достижения консенсуса и сигнал о снижении враждебных намерений.

Особенно отмечу, что для российской аудитории подобный стиль тем более имеет значение. Северная Корея воспринимается многими как клон или «черное зеркало» Советского Союза, и острые дискуссии об отношении к советскому прошлому как бы переносятся на КНДР. Недоверие к официальным каналам информации характерно для России, а когда риторика официальных заявлений вызывает четкие ассоциации с советской риторикой 1930-х – 50-х годов, это закрепляет представление о том, что современная КНДР – это сегодняшний аналог сталинского СССР.

Другая проблема – непрозрачность. В условиях, когда информацию о КНДР невозможно проверить, аудитория будет вынужденно верить тому, что говорят ее недруги. Что в истории про «расстрелянную» Хён Сон Воль мешало не ждать полгода, а сразу же показать ее по телевидению, немедленно развеяв слухи о расстреле оркестра?

Вообще, если речь идет о разоблачениях фейков, то это можно делать несколькими способами. Самый простой – приводить подтверждаемые факты, которые говорят в вашу пользу. Один из самых сложных и неудачных – переходить на личности, ибо заявления «Это гнусная фальшивка, а ее автор – преступник и негодяй» – сами по себе не являются аргументированной критикой. Критика поясняет, почему это фальшивка, приводя развернутые доказательства. А использование ничего кроме экспрессивной риторики наводит нейтрального читателя на мысли о том, что ругающаяся сторона не имеет других аргументов, кроме перехода на личности и, значит, неправа и оттого так сильно злится.

Конечно, преодоление принятых шаблонов или создание новых кадров, владеющих современными PR-технологиями, – дело долгое и непростое, но оно может обеспечить победу в сражении за умы «нейтралов». Да, в мире есть те, кто симпатизирует КНДР и готовы поверить любой информации оттуда без скидок на стиль, но они и так являются вашей аудиторией. Да, есть те, кто действительно не поверит или не захочет вам поверить, что бы вы ни говорили и как бы вы не говорили. Но есть и очень большое количество тех, до кого при измененной линии поведения пропаганда КНДР могла бы достучаться. Это большая прослойка людей и за нее можно и нужно бороться. Но новыми методами.

Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».