А анализ важен, так как впервые после долгого времени правящая консервативная партия не просто уступила левым, но и потеряла парламентское большинство. Окончательный результат был определен как провал даже самими консерваторами. Число их мандатов упало с 152 до 122 несмотря на то, что власть активно пыталась поддерживать в обществе градус напряжения, в том числе и за счет разыгрывания северокорейской карты.
Однако внутренние проблемы оказались более серьезным фактором, повлиявшим на исход голосования. Это и последствия «консервативного наступления», о котором мы не раз упоминали, и экономические трудности – 12,5% безработицы среди молодежи, 2,9% темпов экономического роста, и изменение в трудовом законодательстве
Кстати, последствия борьбы фракций привели к тому, что часть региональных лидеров, которых не взяли в партийные списки, буквально за неделю до голосования пошли по округам самовыдвиженцами – такие независимые кандидаты взяли 11 мандатов, в основном в регионах, где традиционно голосуют за Сэнури. Потеряла правящая партия и столичный регион, отдав около 70% мест оппозиции: даже мэр Сеула (консерватор и довольно способный политик) в своем округе проиграл одному из лидеров демократов, причем существенно.
Еще одной причиной неудачи называют низкую явку сторонников правящей партии: так как все опросы предсказывали ей победу, многие остались дома, хотя, как выясняется теперь, проблемы были и с самими опросами. Во-первых, в Южной Корее законом запрещено проводить соцопросы по мобильным телефонам, а стационарными пользуются преимущественно сторонники Сэнури — пенсионеры и молодые матери. Во-вторых, выясняется, что часть опросов были то ли сфальсифицирован
Вообще, с предвыборными вбросами, особенно на северокорейскую тему, консерваторы перегнули, и это довольно важный урок этих выборов. Прибереженные под выборы «сенсации» такого рода скорее сыграли роль красной тряпки и подстегнули население (особенно молодежь и столичный регион) голосовать «назло» тому, к чему их толкали. Впрочем, это голосование назло является не столько знаком осуждения межкорейской политики Пак Кын Хе, сколько неприятием откровенных попыток раздувания этого вопроса.
В результате 14 апреля 2016 г. лидер Сэнури Ким Му Сон ушёл в отставку, взяв на себя ответственность за поражение и отметив, что принимает «строгий суд» народа: партия не сумела в должной степени позаботиться о нуждах народа, несмотря на принцип «тёплой консервативной политики», а также не смогла достичь перемен, в которых нуждалась страна.
Демократическая партия имела в прошлом парламенте 127 мандатов (до раскола) и получила 123, обогнав Сэнури на 1 голос. До выборов Мун Чжэ Ин временно ушел с поста номер один, возложив ответственность за подготовку к выборам на экономиста Ким Чон Ина (кстати, бывшего члена команды Пак Кын Хе), но такая победа говорит о том, что Мун имеет довольно высокую вероятность остаться на посту руководителя партии: он обещал уйти из политики, но – в случае поражения.
Народная партия Ан Чхоль Су получила 38 мандатов, но заявления СМИ РК о том, что «часть граждан страны, ранее поддерживавших Сэнури, отдали свои голоса новой Народной партии», не корректны. Напомним, что своей программой он позиционировал «уход от эпохи идейных противостояний, региональных споров и гражданских расколов, открытие эпохи альтернативной, народной и жизненной политики, совмещающей осмысленный прогресс и реформаторский консерватизм». То есть Ан позиционировал себя как центриста, желая привлекать голоса и левых, и правых, однако доминирующей его партия оказалась не в Сеуле, а в одном из традиционных регионов оппозиции, получив четкую географическую электоральную привязку в лице большей части провинции Чолла и города Кванчжу – традиционной цитадели наиболее непримиримой оппозиции. За пределами этого региона – только два мандата, причем один из них – у самого Ана.
По сути, Народная партия оказалась выразителем интересов тех левых, которые более активно хотят перемен и которых не устраивает традиционная двухпартийная схема. Думаю, для Ана такой итог несколько неожидан, поскольку это сильно подрезает его возможности к политическому манипулированию между левым и правым лагерями.
Партия Справедливости, созданная на обломках ликвидированной ОПП, получила 6 мандатов, причем по округам – только два. Ее предшественница имела 13 мандатов, но с учетом закручивания гаек и громкого «дела Ли Сок Ки» это неплохо.
Что же до крайне правых партий, стоящих в политическом спектре за Сэнури, то из них в парламент не прошел никто.
Каков общий итог? Левые, особенно Народная партия, празднуют победу, вспоминая, что президент де сказала, что хочет, чтоб «народ устроил суд для демократов», а народ устроил суд, но для нее. Но все несколько сложнее.
Во-первых, нынешний итог не окончательный. Каждый раз после выборов начинается волна исков, когда соперники обвиняют друг друга в нарушении закона о выборах. И уже сейчас прокуратура РК завела дела по подозрению в нарушениях в отношении 104 кандидатов из 300 (что, кстати, на 31,6 процента больше, чем в прошлый раз). Среди выявленных нарушений более 40% пришлись на пропаганду, не соответствующую реальности, 18% – на попытки подкупа, 8% – на манипулирование общественным мнением, причем по сравнению с предыдущими выборами, количество случаев пропаганды возросло в 1,8 раза, манипулирования общественным мнением – в 3,2 раза.
В общей сложности подозревается 1451 человек (тоже на 32,4 процента больше, чем ранее), так что ряд депутатских мандатов может быть аннулирован, и тут есть шанс, что административный ресурс отыграет свое. Может вернуться в лоно Сэнури и часть независимых.
Во-вторых, и демократы, и консерваторы не обеспечили себе парламентское большинство, и для продавливания своих инициатив через парламент им в большей степени придется договариваться с независимыми или Аном. С учетом фракционной борьбы и того, что левые и ранее торпедировали инициативы Пак Кын Хе просто из принципа, даже если в них было конструктивное зерно, работа парламента как эффективного органа власти может оказаться парализована, что отразится не только на сдерживании консерваторов, но и на нормальной работе вообще.
Иными словами, поражение правых не тождественно победе левых, хотя президенту придется работать с менее дружественным парламентом, что ослабит ее политическое влияние и может сделать Пак «хромой уткой» не только в последний год. Однако вопрос о том, кто будет следующим президентом РК, остается в стадии рассмотрения.
Да, Ким Му Сон ушел с поста руководителя партии, но это еще не полный уход из политики, а на фоне затяжной борьбы в парламенте основным кандидатом консерваторов в любом случае будет человек, находящийся на более жестких и консервативных позициях, чем Пак Кын Хе. Это может быть просто хардлайнер типа Ким Му Сона, или экстремист типа Чон Мон Чжуна.
У левых же все еще не просматривается наличие действительно компетентного и влиятельного лидера, да и способность трех партий к конструктивному взаимодействию невелика. Потому непонятно, насколько на будущих выборах они смогут выставить единого кандидата – трения между лидерами партий только увеличиваются и потому шанс того, что один снимется в пользу другого, меньше чем в 2012 г.
Значит, если до срока не случится форс-мажора, громкого политического скандала или сенсации типа явления Пан Ги Муна, велика вероятность того, что если представитель консерваторов победит на выборах, он сделает это скорее благодаря расколу в стане левых, которые вместе наберут больше, но окажутся неспособными договориться о едином кандидате от своего блока.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
