Резолюция расширит санкции в отношении банков и иностранных активов КНДР. Северокорейские дипломаты, причастные к «незаконной активности» Пхеньяна, должны быть высланы. В список объектов санкций включены 17 официальных лиц и 12 учреждений КНДР, связанных с ядерной и ракетной программами. В их числе управление военной разведки, министерство атомной энергетики и государственное управление по освоению космоса.
Авторами документа выступили США, однако работа над ним шла в тесном контакте с Китаем, получив развитие после визита в Вашингтон главы МИД Китая Ван И и его встречи с госсекретарем США Джоном Керри. Представив документ, постоянный представитель Америки при ООН Саманта Пауэр отметила, что данные меры не должны рассматриваться как наказание и направлены на то, чтобы заставить Пхеньян отказаться от ракетной и ядерной программ, а также вернуться на путь диалога.
РФ и КНР восприняли американский проект сдержанно. С одной стороны, представитель Китая при ООН Лю Цзеи выразил надежду на то, что резолюция поможет денуклеаризации Корейского полуострова, миру и стабильности, а глава МИД Ван И ранее заявил, что принятие данной резолюции поможет эффективному сдерживанию ядерной программы КНДР, которую КНР ядерной страной не считает. Однако в то же время было отмечено, что сама резолюция не может кардинально решить ядерную проблему на Корейском полуострове, и «Для того, чтобы урегулировать спор по ядерной проблеме на полуострове, мы должны вернуться к диалогу и переговорам».
Одновременно китайские дипломаты сделали целую серию заявлений о том, что итоговая резолюция СБ должна быть сфокусирована на ядерной программе и программе по разработке ракет КНДР, заявили в МИД КНР, подчеркнув, что, санкции, которые будут приняты, не должны затрагивать жизнь обычных граждан.
Так, спикер МИД Хуа Чуньин, как и глава ведомства, с одной стороны, заявила о том, что «есть надежда на скорейшее достижение консенсуса» и Китай уверен в возможности использования новой резолюции как преграды для ядерных испытаний и запуска новых спутников КНДР. Но с другой – «хотела бы повторно подчеркнуть, что сама по себе резолюция СБ ООН ни в коей мере не может в корне разрешить ядерную проблему на Корейском полуострове, и мы надеемся, что все стороны в конечном счете вернутся на путь диалога и переговоров».
Заместитель постоянного представителя России при ООН Пётр Ильичёв сообщил прессе, что изучение документа потребует некоторого времени, поскольку проект насыщен деталями, и к нему есть приложения, которые необходимо проанализировать. Ранее Россия заявила о своём согласии принять резолюцию, поскольку имели место явные нарушения предыдущих резолюций, напомнил российский дипломат.
Голосование по проекту может пройти 28–29 февраля, и автор полагает, что такой проект санкций уже нельзя назвать просто санкциями. Это почти блокада, что хорошо видно по тому, что любое судно, идущее в КНДР или из КНДР, должно быть подвергнуто досмотру, а любая попытка вести дела с КНДР влечет за собой международные санкции.
Особо стоит отметить попытки запретить КНДР экспорт минеральных ресурсов, составляющий 13 процентов бюджетных доходов Северной Кореи. Если Северная Корея не сможет экспортировать минеральные ресурсы, её экономический рост сократится не менее чем на 4 процента, и это будет серьезным ударом не по режиму, а по стране и ее населению.
Надо отметить, что сами по себе санкции никогда не были эффективной мерой разрешения проблемы, зато очень часто оказываются способом радикального обострения ситуации. Например, нефтяное эмбарго, которое было наложено на Японию американскими властями, стало главной причиной начала войны на Тихом океане, поскольку у Японии не было иного выхода, кроме как начинать военные действия.
Понятно, что перед авторами резолюции стоял вопрос: «Что бы еще такого запретить, если все, что можно, уже запретили?». В результате новый санкционный пакет выглядит заведомо неадекватным северокорейским действиям. Если бы КНДР провела пуск ракеты военного назначения, об адекватности еще можно было бы говорить, но пока заявления о том, что «мы отрабатываем диверсионные действия по уничтожению руководства КНДР и ее ядерных объектов» делает не Пхеньян, а Вашингтон и Сеул, причем заявления такого плана делались до ракетно-ядерного обострения зимы 2016 г.
В этом контексте надо обратить внимание на позицию Китая и России. Как видно, КНР не против концепции денуклеаризации полуострова и принятия резолюции, осуждающей своевольные действия КНДР. Но по сути этой резолюции и, тем более, содержания санкционного пакета у Вашингтона и Пекина есть серьезные разногласия. Этим и объясняется то, что совместная работа, которую подчеркивают китайские дипломаты, ведется в течение очень долгого времени. Если бы между двумя сторонами существовало принципиальное согласие о том, что Северной Корее надо преподать предметный урок, консультации не заняли бы так много времени. И судя по китайским ремаркам, далеко не все предложения КНР были приняты.
Заслуживает внимания и реплика России о необходимости тщательного изучения всех документов и приложений. Дьявол часто прячется в деталях. И нынешний виток кризиса во многом связан с тем, что в свое время в аналогичной ситуации не обратили внимание на формулировку, запрещающую КНДР запускать ракеты с использованием баллистических технологий. В результате под запрет попали не только пуски ракет военного назначения, но и любые попытки развивать ракетную отрасль, что противоречит задекларированному ООН праву любой страны на мирное освоение космоса.
В результате принятие резолюции явно будет не мгновенным и может быть связано с неожиданностями. Ранее пять постоянных членов СБ ООН голосовали синхронно, но сегодня международная обстановка меняется и, как говорится, возможны варианты, связанные с тем, насколько Россия и Китай сумеют сдвинуть внесенные предложения в сторону большей разумности.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
