EN|FR|RU
Социальные сети:

Визит Синдзо Абэ в Монголию и страны Центральной Азии

Владимир Терехов, 06 ноября

20130402084048106С 22 по 28 октября с.г. премьер-министр Японии Синдзо Абэ совершил турне в Монголию, Туркменистан, Таджикистан, Узбекистан, Кыргызстан и Казахстан. Эта поездка стала второй после почти аналогичного турне 2006 г. Дзюнъитиро Коидзуми – тогдашнего премьер-министра Японии, который считается “политическим отцом” С. Абэ.

“Ураганные визиты” нынешнего премьер-министра в каждую из шести указанных стран прошли под знаком дальнейшей актуализации ключевой внешнеполитической проблемы, которую в Токио прямо увязывают с фактором становления Китая в качестве второй мировой державы.

Почти во всех регионах мира отмечаются признаки реализации обеими ведущими азиатскими державами в отношении друг друга стратегии, известной любителям футбола под названием “плотная персональная опека”. В этом плане центральноазиатское турне японского премьера не стало исключением. Оно стало ответом на стремление Пекина вовлечь страны региона Центральной Азии в реализацию сухопутной ветки проекта воссоздания “великого шёлкового пути”.

Как уже не раз отмечалось в НВО, в последние годы наблюдается тенденция роста значимости “силовой” компоненты в наборе инструментов Японии, предназначенных для решения её внешнеполитических задач, включая те, которые обусловлены стратегическим противостоянием с Китаем. Однако главными из них остаются (и, видимо, останутся на обозримую перспективу) её третья экономика, а также образ одного из мировых центров технологического прогресса и потенциального инвестора проектов национального развития стран-партнёров.

Активизируя отношения с ними, Япония решает свою “родовую” проблему, обозначившуюся сразу после того, как со второй половины 19 в. страна пошла по пути “вестернизации”. Речь идёт о практически полном отсутствии в недрах территории страны минеральных ресурсов, необходимых для обеспечения функционирования современной экономики. Но если они отсутствуют у вас, то вы можете их неким образом приобрести за рубежом. Эти “некие образы” могут быть разными. В течение почти ста лет с начала периода “реставрации Мэйдзи” главным средством решения указанной проблемы была военно-политическая экспансия в отношении стран-соседей, завершившаяся, в конце концов, национальной катастрофой 1945 г. Вся послевоенная история Японии свидетельствует о существенной большей эффективности решения той же проблемы с помощью нынешнего главного национального инструмента страны, 50 “агентов” которого (представлявших ведущие японские финансово-промышленные конгломераты) и составили основу команды, сопровождавшей С. Абэ в его центральноазиатском турне.

В комментариях по его поводу обращается внимание на то, что наряду с важным стратегическим положением, которое занимают страны посещения, они чрезвычайно богаты природными ресурсами. В частности, перечисляются проценты в мировых запасах нефти, газа, урановой руды, залегающих на их территориях, в борьбу за контроль над которыми уже втянулись все ведущие мировые игроки.

Вообще говоря, едва ли Монголию можно включить в регион Центральной Азии, а тот факт, что по дороге в пять принадлежащих ему стран японский премьер посчитал необходимым предварительно остановиться в Улан-Баторе, лишний раз свидетельствует о росте значимости для ведущих мировых игроков проблемы контроля над монгольской территорией. Или, выражаясь более политкорректно, для каждого из них всё большую роль приобретает завоевание привилегированного места в списке партнёров Монголии. В частности, она уже сыграла роль посредника в попытках налаживания отношений между Японией и КНДР, которые проводились под предлогом решения “проблемы похищенных” в 70-е годы двух десятков японцев. С позиций сохранения независимой государственности для Монголии всё большее значение приобретает реализация так называемой “стратегии третьего соседа”, предусматривающей развитие отношений с “внерегиональными” ведущими странами мира.

Поэтому всё турне С. Абэ можно разделить на две отдельные части, включающие в себя посещение Монголии и поездку в собственно центральноазиатские страны.

Кстати, представляется примечательным появление в это время статьи в китайской Global Times с внешне абстрактными рассуждениями на тему полезности нейтрального позиционирования на международной арене для небольших стран (в частности, Монголии), а также для мира в целом.

В ходе переговоров С. Абэ с премьер-министром Монголии Чимэдийном Сайханбилэгом стороны подтвердили стремление наполнить конкретным содержанием соглашение об экономическом партнёрстве, заключённого в феврале 2015 г. в ходе визита последнего в Токио. Помимо прочего, оно предусматривает постепенное снятие к 2030 г. тарифных барьеров в двусторонней торговли на 96% поставляемых друг другу товаров и услуг.

Данное соглашение стало первым подобным документом для Монголии и пятнадцатым для Японии, которая поставляет в основном продукцию машиностроения, закупая у партнёра уголь, другие минеральные ресурсы, шерсть, продукцию лёгкой промышленности.

Сегодня в условиях снижения темпов роста Китая – главного торгового партнёра Монголии, а также падения цен на мировых рынках на минеральное сырьё (основного монгольского экспортного продукта) развитие отношений с третьей экономикой мира приобретает для Улан-Батора особенно важное значение. В ходе визита С. Абэ заявил о готовности Японии продолжить участие в реализации инфраструктурных проектов Монголии. В том числе её ключевого национального проекта, в рамках которого ведётся разработка гигантского угольного месторождения Таван-Толгой.

В заявлении японского премьера на заключительной пресс-конференции особого внимания заслуживают два момента. Во-первых, он выразил благодарность руководству Монголии за поддержку факта принятия парламентом Японии пакета новых законов в сфере обороны. Во-вторых, С. Абэ отметил согласие обеих стран развивать отношения стратегического партнёрства и высказался за вовлечение США в формат этих отношений.

Последнее отнюдь не относится к области фантастики, принимая во внимание всё больший интерес, который проявляют Вашингтон к Монголии и прежде всего в аспектах развития кооперации в области обороны. Достаточно указать на ежегодно проводимые на территории Монголии под эгидой США многосторонние военные учения Khaan Quest. В последних учениях Khaan Quest–2015 в разной степени участвовали 22 страны.

Следует отметить весьма благосклонный приём, который ждал японского премьер-министра в Монголии и странах Центральной Азии, что вполне объяснимо. Все соседи Китая, извлекая немалую выгоду от развития с ним экономических отношений, проявляют явное стремление к страхованию рисков (реальных или мнимых – вопрос отдельный), обусловленных самим фактом его превращения во вторую глобальную державу.

На фоне наметившегося падения в регионе (и в мире в целом) акций главной “страховой компании”, роль которой пока ещё выполняют США, возрастает значимость “страховой компании №2”, то есть Японии. Её лидер прибыл в регион с предложениями финансовой и технологической поддержки проектов, крайне важных для стран посещения. Связанных, например, с освоением газового месторождения “Галкыныш” в Туркменистане, реконструкцией аэропорта “Манас” в Киргизии, развитием транспортной инфраструктуры в Таджикистане.

Эксперты, однако, отмечают явное запаздывание во времени японской реакции на давно происходящую в Монголии и Центральной Азии экономическую экспансию Китая.

Что касается российских интересов, то потенциальное распространение на Центральную Азию японо-китайской борьбы (да ещё в формате, который уже отмечается в Юго-Восточной Азии) может породить ряд новых сложных вопросов в общей проблематике выбора оптимальной стратегии поведения по отношению к каждому из обоих важнейших азиатских соседей России.

Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».