Во-первых, он отравил свою тётю. Жене Чан Сон Тхэка в лучших традициях исторической драмы было предложено выпить яду. Об этом CNN сообщил «перебежчик из Северной Кореи, занимавший высокопоставленн
Во-вторых, расстрелян, теперь из зенитного пулемета, министр обороны Хен Ен Чхоль. По-видимому, министр действительно попал в опалу и был снят с поста – сначала он перестал появляться в обществе вождя, а потом Север объявил о новом человеке на этом посту. Однако, в отличие от Чан Сон Тхэка, его не стали ниоткуда стирать, а старые кадры с ним появлялись в хронике. Тем не менее, антисеверокорейс
В-третьих, небезызвестная Daily NK сделала из Кима радикального зоозащитника: ссылаясь на телефонный разговор с источником в КНДР, она описывает, как расстреляли менеджера черепашьей фермы в Пхеньяне. Случилось это после того, как лидер КНДР Ким Чен Ын в ходе визита на ферму раскритиковал его работу: не во всех резервуарах было достаточное количество корма и воды, что привело к гибели многих черепашек.
В-четвертых, как сообщает британская газета Metro, Ким Чен Ын казнил главного архитектора нового аэропорта в Пхеньяне за то, что тот не учел авторские задумки великого диктатора. Во время осмотра аэропорта за неделю до его официального открытия Ким приказал выполнить некоторые дизайнерские «правки», одной из которых была установка шоколадного фонтана посередине главного зала. Архитектор и главный дизайнер проекта Ма Вон Чун позволил себе улыбнуться такому предложению, за что и был лишен жизни.
По официальной версии, распространенной северокорейскими властями, Ма Вон Чун был казнен «за коррупцию и неспособность выполнять приказы», и никакого шоколадного фонтана в аэропорту нет. Но кто будет это проверять? Закон Стоунфиша работает, ужасные истории про КНДР распространяются
Новые лица приходят и на смену Син Дон Хёку. Целых два. Первого называют не иначе как «северокорейским Солженицыным». Э
Книга «учителя» называется «Обвинение», и это первая работа писателя, который живёт на Севере, а не является перебежчиком. К роману прилагается история, не уступающая по драматизму рассказам Син Дон Хёка – этот член Союза писателей КНДР долго писал в стол, а потом решил «отправить на свободу свою душу», – и спрятал рукопись в многотомное (!) собрание сочинений Ким Ир Сена, которое вручил своей сестре, сбежавшей в Китай. Там мужественную женщину задержали пограничники, но она сумела сохранить собрание сочинений с рукописью внутри и, как только смогла вырваться на свободу, вышла на связь с южнокорейскими борцами с КНДР и передала рукопись им…
Без комментариев. Хотя нет, один есть – анонимного автора нет нужды возить по пресс-конференци
Второй – некто Джозеф Ким. Его история выглядит как «в 16 лет он бежал из КНДР в Китай, а затем в США. Здесь, в Штатах, он написал книгу о том, как ему удалось выжить во время Великого Голода, о том, как он потерял своих родителей и как до сих пор надеется их найти». Упор делается на ужасы и людоедство.
Но это все – своего рода прелюдия к основной новости о том, сколько же и кого казнили в КНДР. Вначале Корейский институт национального объединения опубликовал «Белую книгу по правам человека в Северной Корее», в которой указывалось, что с 2000 года там были казнены 1382 человека. Звучит впечатляюще, однако если разделить количество казней на число лет и добавить к параметрам оценки численность населения, выходит, что в КНР подобное число казненных – годовая норма. Получается, что КНДР «не дотягивает» до Ирана, находясь по этой статистике примерно на уровне Саудовской Аравии.
Передергивание тут и в том, что нам не сообщают, по каким обвинениям проходили казненные и какие статьи уголовного кодекса предусматривают высшую меру. Уголовники – одно, жертвы политических репрессий – другое.
Но еще занятнее становится, если понять, как собирается материал для подобной статистики. Вот сделанное 9 июля 2015 г. заявление руководителя МИД Южной Кореи Юн Бен Се: с момента прихода к власти нынешнего лидера страны в КНДР были казнены 70 человек. «Это в семь раз больше по сравнению с первыми тремя годами правления Ким Чен Ира. Это — крайне необычно».
Да-да. А теперь давайте вспомним то, какими цифрами те же южане потрясали СМИ ранее, и сколько было казнено по иным сообщениям только в текущем, 2015 году:
- 26 января, по сообщению агентства «Енхап», были казнены почти все родственники Чан Сон Тхэка, – сестра, ее муж, являющийся послом на Кубе, племянник дяди (посол КНДР в Малайзии) и даже внуки братьев;
- 4 февраля «Чосон Ильбо» известила, что в КНДР собираются расстрелять 200 соратников казненного Чан Сон Тхэка, а еще 1000 человек отправят в лагеря;
- 31 мая, если верить все той же «честнейшей прессе РК», на фоне дела южнокорейского шпиона-пастора Ким Чон Ука к смертной казни были приговорены 33 гражданина КНДР.
Это далеко не все новости подобного рода, но даже из них получается, что число казненных «гораздо выше», чем объявлено главой МИД. Неужели нас обманывали, и данные занижены? Или, может, министр врет? Или, НЕУЖЕЛИ, большинство данных о массовых казнях в КНДР, которые так расходятся по СМИ – на самом деле фальшивка или непроверенная информация?
В общем, утки явно разлетаются куда-то не туда, а нашей аудитории стоит помнить данную статистику, когда до нее будут доносить очередные рассказки про расстрелянных из минометов, зениток, дезинтегратора или велоцераптора.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
