События последних недель свидетельствуют о росте напряженности в пакистано-афганских отношениях. Каждая сторона указывает свои причины.
Первые резкие заявления в СМИ появились в мае 2015 г. сразу после подписания Соглашения между Национальным управлением безопасности Афганистана и Межвидовой войсковой разведкой Пакистана. Оно было неоднозначно встречено как в Пакистане, так и Афганистане.
Исламабад расценил его как наивысший показатель взаимодействия двух стран в борьбе с терроризмом, демонстрирующий степень доверия между генералитетами. Кабул (законодатели, политические оппоненты, местная пресса), напротив, резко критиковал действия президента Ашрафа Гани Ахмадзая, называя их предательством национальных интересов, потребовав от него немедленного расторжения Соглашения об обмене разведывательной информацией.
Придя к власти в сентябре 2014 г., в силу ряда причин президент А. Гани взял курс на сближение с Исламабадом, в первую очередь – с военным истеблишментом, разделяя взаимную уверенность в необходимости преодоления прошлого и построения отношений, основанных на доверии. Он открыл новую страницу в современных пакистано-афганских отношениях и вплоть до мая 2015 г. жестко придерживался намеченного курса. В последние месяцы стороны часто обменивались делегациями политических деятелей, военных и разведывательных ведомств, с целью углубить сотрудничество в борьбе с терроризмом.
В дальнейшем отношения между двумя странами развивались по ниспадающей траектории: отмена визита в Пакистан афганского министра внутренних дел; нападение боевиков на здание парламента в Кабуле в конце июня; в начале июля – неспровоцированный обстрел Пограничной полицией Афганистана в Angoor Аdda – ворот на стороне Пакистана; «насильственный захват» (как следует из заявления МИДП акистана) афганскими властями сотрудника Генерального консульства Пакистана в Кандагаре и содержание его под стражей и т.д.
Пресс-секретарь NDS Абдул Хасеб Сиддики подтвердил афганскому агентству, что недавнее нападение на парламент в Кабуле было организовано боевиками из группировки Хаккани по приказу Межвидовой войсковой разведки (ISI) Пакистана. На эти цели, по его утверждению, было выделено 7,5 млн пакистанских рупий. Незадолго до теракта NDS информировало министерства обороны и внутренних дел Пакистана о готовящемся нападения. Все эти заявления были сделаны, несмотря на то, что афганские талибы взяли ответственность за нападение.
На первый взгляд все указанные события связаны с противоречиями в пакистано-афганских отношениях, но следует рассмотреть и внутриафганский блок проблем.
Кабул предъявляет Пакистану ряд претензий, главное – провал переговоров с боевиками афганского Движения Талибан (ДТ), и что пакистанской стороне не удалось убедить талибов в необходимости внутриафганского диалога.
В вопросе переговоров с талибами советник пакистанского премьер-министра по иностранным делам С. Азиз признал, что Пакистан способствовал организации первой встречи между Кабулом и афганскими талибами в северо-западном китайской городе Урамчи. Мохаммад Maсум Станикзай, один из ключевых членов Высшего совета мира Афганистана, возглавлял команду Кабула. Талибы были представлены командирами всех базирующихся в Пакистане группировок боевиков.
Согласно заявлениям МИД Пакистана, детали второй встречи обсуждались самими афганцами.
Выступая в постоянном Комитете по иностранным делам Сената, верхней палаты парламента Пакистана, секретарь Министерства иностранных дел Пакистана Айзаз Ахмад подчеркнул, что Пакистан будет и впредь играть роль посредника в афганском диалоге, призвал афганских талибов признать коалиционное правительство Ашрафа Гани, отказаться от насилия в стране. Одним из условий Исламабада – власти Афганистана должны выдать муллу Фазлуллу (лидер Движения Талибан Пакистана, скрывается на территории Афганистана) и других боевиков, работающих против Пакистана.
В пакистанской прессе высказываются предположения, что в срыве потепления пакистано-афганских отношений заинтересованы лица, как в самом Афганистане, так и в регионе, в частности в Индии. Здесь понимают, что привлечение афганских талибов к политическому мейнстриму на современном этапе, иными словами – предоставление им (частично) политической власти, означает одновременное снижение власти у какой-либо иной политической или этнической группы. Однако правящие круги Афганистана, по утверждению Исламабада, не готовы делить политическую власть с талибами.
Наталья Замараева, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник сектора Пакистана Института востоковедения РАН, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
