Напомним, что 26 марта 2015 г. премьер-министр Пакистана Мухаммад Наваз Шариф заявил о «безоговорочной военной поддержке» действий арабской коалиции во главе с Королевством Саудовской Аравии против хуситов, контролирующих значительную часть территории в Йемене. Он обосновал свое заявление, во-первых, обращением королевской семьи к Исламабаду, во-вторых, необходимостью защиты святых мест в Саудовской Аравии. В Пакистане мнения резко разделились.
Министр обороны Х. Асиф заявил в парламенте, что «…Саудовское руководство ценит безоговорочную поддержку Пакистаном территориальной целостности Саудовской Аравии и выражает надежду, что Пакистан присоединится к коалиции в проведении операции «Буря решимости», предоставив истребители пакистанских ВВС, военно-морские суда и наземные войска». Он заявил, что в связи с ухудшением ситуации, Пакистан не может позволить, чтобы суверенитет Саудовской Аравии оказался под угрозой…
Таким образом, правящая Пакистанская мусульманская лига Наваз (ПМЛ Н) во главе с премьером Наваз Шарифом рассматривает федеральную армию в качестве инструмента своей внешней политики на Ближнем Востоке.
Два региональных фактора, которые «тормозили» принятие Исламабадом решения о военном участии на стороне арабской коалиции:
— кризис в Йемене в результате постоянных авиаударов достиг уже в начале апреля 2015 г. «горячей фазы» на фоне отсутствия реального прогресса военной операции арабской коалиции;
— достигнутое в Лозанне 3 апреля 2015 г. политическое соглашение между «шестеркой» международных посредников и Ираном по иранской ядерной программе (ИЯП). Пакистан официально приветствовал понимание, достигнутое между Исламской Республикой Иран и P5 + 1.
Учитывая быстроменяющиеся реалии, заявлением от 26 марта 2015 г. премьер-министр Наваз Шариф загнал себя в угол, оказавшись в положении «между прошлым и будущим».
— «в прошлом» – возврат кредита доверия Саудовской Аравии за спасенную жизнь, многолетнюю финансовую помощь и т.д. (Наваз Шариф все еще по инерции опирается на старую парадигму ХХ века, порожденную поклонением нефтедолларам Саудовской Аравии, многолетним санкциям против Ирана и т.д.);
— «в будущем» – стремительное возвращение в апреле 2015 г. Ирана на мировой углеводородный рынок, чего многие, включая Пакистан, не ожидали. Новая геополитика в регионе диктует, соответственно, дальнейшее изменение геоэкономики, и на передовые позиции в регионе выходит Тегеран. Новая иранская составляющая – тема отдельного разговора.
Многие в Пакистане обратили внимание на время начала военной кампании против хуситов в Йемене, учитывая, что этот конфликт длится с осени 2014 г. В июне 2014 г. генштаб федеральной армии Пакистана развернул полномасштабную военную кампанию против местных и иностранных боевиков, и, по заявлению начальника штаба сухопутных войск генерала Р.Шарифа, в апреле 2015 г. она близится к завершению. И устранение основной террористической угрозы в Пакистане параллельно совпало с временем начала КСА военной операции против хуситов Йемена.
За годы становления Исламская Республика Пакистан создала два основных бренда, признанных в мире: ядерную программу и федеральную армию. В настоящее время вопрос стоит об экспорте в регион Ближнего Востока живого военного «товара» (тренированного в течение нескольких десятилетий, закаленного в боевых операциях против афганских талибов, пакистанских повстанцев и многочисленных иностранных боевиков) – пакистанской армии.
В пакистанских СМИ в последнее время публикуется информация о планах КСА «…в течении 3-4 лет развернуть полный корпус пакистанской армии под командованием КСА». При этом Саудовская Аравия заявила о заключении контрактов только с пакистанскими военнослужащими-суннитами. Конфессиональный состав армии Пакистана делится примерно: 70% суннитов и 30% – шииты. Этот тезис вызвал жесткие заявления в Пакистане, в которых подчеркивалось, что КСА предпринимает «…попытки не только разделить население, но и нашу армию, имея в виду, что, …когда солдат надевает форму, он борется за страну, а не религиозные убеждения». Памятуя это, многие рассматривали участие Пакистана в вооруженном конфликте на Ближнем Востоке в качестве основного игрока как «…подрыв единства вооруженных сил, смертный приговор такой профессиональной силе, как пакистанская армия».
В Пакистане осознают, что авиаудары по территории Йемена, контролируемой хуситами, это не борьба за территориальную целостность Саудовской Аравии, которой никто не угрожает; гражданская война происходит в третьей стране, и Исламабад не должен принимать участие в ней.
Депутаты обеих палат парламента при обсуждении вопроса об участии Пакистана в Йеменском кризисе высказывали разные точки рения, большинство которых сводились к отсутствию необходимости направления сухопутных войск, ВВС и боевых судов в зону конфликта на Ближнем Востоке.
Одновременно Исламабад испытывает сильнейшее давление со стороны региональных игроков. Турция и Иран согласны с необходимостью остановить кризис в Йемене. Незапланированный визит в Исламабад министра иностранных дел Ирана Мохаммада Джавад Зарифа лишний раз подчеркнул озабоченность Тегерана прежними планами Исламабада.
С другой стороны, министр обороны Египта генерал Седгу Собхи Сайед срочно прибыл в Ставку штаба сухопутных войск Пакистана для обсуждения отправки пакистанских войск в распоряжение штаба арабской коалиции.
Со своей стороны США поддержали планы премьер-министра Наваз Шарифа присоединиться к военной коалиции во главе с Саудовской Аравией против хуситов в Йемене. Вашингтон ускорил поставки вооружений альянсу, а также их союзникам, в частности Пакистану. В начале апреля 2015 г. Госдеп США одобрил давний запрос Пакистана на закупку вертолетов, ракет и другого оборудования американского производства на сумму 952 млн долларов.
В случае одобрения парламентом Пакистана военного участия в кризисе на Ближнем Востоке резко повышаются шансы на проведение наземной операции в Йемене, что может привести в дальнейшем к разделу ее территории по формуле «север – юг». Выигрыш для Исламабада – минимальный – финансы, потери могут быть катастрофическими.
Наталья Замараева, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник сектора Пакистана Института востоковедения РАН, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
