Несмотря на относительную стабильность внутриполитической ситуации в Ливане, ее возможного обострения в ближайшее время исключать не следует. Главными причинами этому могут стать вмешательство со стороны внешних сил и сохраняющийся раскол ливанского общества по отношению к событиям в соседней Сирии, где сегодня продолжается ожесточенная гражданская война с активным внешним вмешательством (США, Франция, Саудовская Аравия, Катар, Иордания, Турция, Иран и др.). Ливанцы под влиянием своих иностранных «союзников» поневоле все больше втягиваются в вооруженное противостояние в Сирии: военно-политическая группировка «Хизбалла» воюет на стороне Башара Асада (3-5 тысяч хорошо обученных и вооруженных бойцов), ливанские суннитские группировки помогают оппозиционной Свободной сирийской армии (ССА). При этом надо учитывать, что в Сирии также имеется множество радикальных исламистских группировок, наиболее мощными из которых являются «Джабга ан-Нусра» и «Исламское государство Ирака и Леванта». Последняя не раз заявляла о своих планах вторгнуться в Ливан и даже включила эту страну в название своей группировки. Лидеры ИГИЛ не скрывают своих намерений расширить границы провозглашенного летом 2014 года на оккупированных территориях Сирии и Ирака Исламского халифата за счет присоединения Ливана. В стране отмечается активизация деятельности эмиссаров-вербовщиков в ряды ИГИЛ и «Джабга ан-Нусра».
Какова же внутриполитическая обстановка в Ливане сегодня?
Как известно, в этой небольшой по численности (около 4,5 млн чел.), но занимающей важное географическое и стратегическое положение на Ближнем Востоке стране, имеется большое количество этно-конфессиональных групп населения, которые зачастую имеют противоположные политические взгляды и находятся под сильным влиянием внешних сил (Иран, Сирия, Саудовская Аравия, Франция, др.). До настоящего времени ливанцам, хотя и не без труда, удавалось сохранять сложившийся внутренний «статус-кво» и баланс политических сил. Этому способствует законодательно закрепленный принцип конфессионализма при распределении ключевых постов в парламентской республике, где парламент возглавляет мусульманин-шиит (сегодня Набих Берри), а премьер-министром является мусульманин-суннит (Тамам Салям). К сожалению, парламент с мая 2014 года не может избрать нового президента страны из числа христиан-маронитов и его функции временно исполняет правительство. Примерно по такой же схеме распределены и посты в правительстве. Предложенные за это время депутатами кандидатуры не смогли набрать необходимого большинства при голосовании в парламенте.
Следует отметить, что ни одна из основных религиозных общин страны уже давно единого кандидата на ключевые посты в государстве не выставляет. Все конфессии внутри расколоты на более мелкие партии, группы и движения. А те, в свою очередь, объединены в конкурирующие политические блоки. Две основные политические коалиции со схожими названиями – «Блок 8-го марта» и «Блок 14-го марта» продолжают диалог по поиску компромиссной фигуры на пост президента. Сторонник нынешних властей в Сирии — «Блок 8 марта» фактически возглавляет лидер «Хизбаллы» шейх Хасан Насралла, в него также входят шиитская партия «Амаль» во главе с Набихом Берри и христиане из «Свободного патриотического движения» Мишеля Ауна. Сторонник сирийской оппозиции — «Блок 14 марта» возглавляет лидер суннитского «Движения за будущее» («Аль-Мустакбаль») Саад Харири, (сын трагически погибшего премьера Рафика Харири), поддерживаемый Саудовской Аравией и Францией. В этот блок, помимо его партии, входит и ряд христианских организаций, также в основном ориентированных на Париж. Помимо двух основных, борющихся за власть и влияние в стране блоков, имеются и центристы в лице Социалистической партии с лидерами Валидом Джумбулатом (друз) и Наджибом Микати (суннит).
Главным претендентом на пост президента Ливана считается 79-летний генерал Мишель Аун — лидер «Свободного патриотического движения» (СПД), политический союзник шиитской группировки «Хизбалла». Эта кандидатура может стать компромиссной для большинства основных политических сил страны.
Определенное дестабилизирующее влияние на общую обстановку в Ливане оказывает наличие 1,5 млн. сирийских беженцев в лагерях на севере страны и в долине Бекаа, часть из которых прибывает в Бейрут и другие города. Возникают проблемы роста уровня уличной преступности, безработицы, ухудшения эпидемиологической обстановки. Растет социальная напряженность. При этом в Ливане остается 6 лагерей палестинских беженцев, где также проживает до 500 тыс. человек. Именно в этих лагерях чаще всего отмечается деятельность вербовщиков различных радикальных исламистских группировок.
Что касается внешнеполитического официального курса ливанского правительства, то Бейрут старается придерживаться позитивного нейтралитета во всех региональных и международных делах. В то же время ливанские официальные лица выступили с осуждением попыток Саудовской Аравии и ее союзников вмешаться во внутренние дела Йемена и военным путем решить внутрийеменский кризис. Также все без исключения ливанские политические силы консолидировано выступают с антиизраильских позиций. Ливанская сторона утверждает, что оккупированные Израилем в 1967 г. сельскохозяйственные объекты (фермы Шебаа) являются ливанской территорией и, соответственно, израильские войска должны быть оттуда выведены.
Наступление сил радикального ислама в регионе, реальная угроза захвата ими власти в Дамаске вынуждают политические силы Ливана к преодолению внутренних разногласий, поиску компромиссов и взаимным уступкам по наиболее острым внутриполитическим вопросам (например, разоружение «Хизбаллы»). Сегодня военные формирования этой группировки насчитывают до 40 тыс. бойцов и еще до 40 тыс. человек может быть мобилизовано на случай обострения ситуации или военного конфликта. Эти цифры сопоставимы с численностью регулярных вооруженных сил Ливана. «Хизбалла», как и некоторые другие ливанские группировки, имеет также свои спецслужбы.
Исходя их этого, местный истэблишмент предлагает усилить центральную власть в стране за счет создания Совета национальной безопасности и уделить больше внимания модернизации и усилению ливанской армии. Патриотически настроенная часть ливанского общества полагает, что усиление центральных силовых ведомств и повышение уровня координации их деятельности, в том числе и за счет более тесного взаимодействия с партийными силовыми структурами, станут надежной превентивной мерой перед любым новым обострением ситуации в стране и вокруг нее.
В целом можно констатировать, что сегодня Ливан играет все большую роль в предотвращении угрозы дальнейшего распространения радикального ислама и стабилизации общей ситуации на Ближнем Востоке. В Бейруте есть понимание, что насильственное свержение режима Башара Асада в Сирии может не только ввергнуть в атмосферу хаоса и средневекового мракобесия эту, некогда процветавшую, страну, но и самым негативным образом отразится на ситуации в самом Ливане. В то же время сохраняется и давление извне (Париж, Эр-Рияд, Тегеран) на основные ливанские политические силы в целях достижения своих узконациональных целей в стране и регионе. Именно последнее и может спровоцировать в Ливане очередной внутриполитический кризис или ввергнуть страну в новую гражданскую войну.
Станислав Иванов, ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН, кандидат исторических наук, специально для интернет-журнала «Новое восточное обозрение».
