Новые споры вокруг Кэсонского технопарка

Кэсонский аспект межкорейского сотрудничества мы анализировали не раз, будь то мифы о том, что он является главным поставщиком северокорейской валюты, очередное его «полное закрытие» на фоне очередного же обострения или относительно недавнюю новость, связанную с тем, что сверхурочные на объекте оплачивались печеньем «Чокопай».

Напомним, что Кэсонский технопарк работает более 10 лет, являясь самым крупным проектом межкорейского экономического взаимодействия. В настоящий момент в Кэсоне работают 124 компании малого и среднего бизнеса РК, на производствах которых заняты 53 тысячи рабочих из КНДР.

И вот новая проблема. В 2014 году Пхеньян требовал от Сеула провести ремонт и модернизацию инфраструктурных объектов на территории комплекса. Север, в частности, потребовал провести ремонт канализационных труб, через которые вода, проходя очистные сооружения на территории комплекса, подается в жилой сектор города Кэсон. Однако южнокорейская сторона ответила отказом. Юг указал на то, что вышеуказанные очистные сооружения пропускают в сутки 16 тыс. тонн воды, из которых лишь 5 тыс. тонн идут на нужды Кэсонского индустриального комплекса, а остальные 11 тыс. тонн направляются в город. Кроме того, Север потребовал провести ремонт дороги, по которой северокорейские работники комплекса едут на работу и возвращаются домой.

После того, как РК отвергла данные требования, КНДР в одностороннем порядке увеличила минимальную зарплату работников с 70,35 до 74 долларов в месяц (почти на 5,2 %). Также был введен новый дополнительный налог.

На предложение правительства Юга обсудить все спорные вопросы в рамках совместного комитета по управлению Кэсонским индустриальным комплексом Север ответил отказом. Официальный Сеул также сразу же заявил, что категорически не принимает решение КНДР, предложив провести переговоры по этому вопросу.

Дело тут не в деньгах. При средней заработной плате в РК около 2,5 тысяч US$ в месяц торговаться о пяти долларах и подъеме зарплаты с $70 до $74 в месяц просто смешно. Даже если с учетом всех отчислений и налогов каждый северокорейский рабочий будет обходиться южнокорейской стороне не 155 (как сейчас), а 164 доллара в месяц, это все равно копейки.

8 марта 2015 г. южнокорейское министерство по делам воссоединения призвало компании, работающие в комплексе, не отвечать на требования о повышении зарплаты («Если мы дадим слабину и уступим Пхеньяну, то в будущем он выдвинет новые требования в одностороннем порядке»), а 9 марта его пресс-секретарь Им Бён Чхоль призвал Пхеньян прекратить односторонние действия и вернуться к диалогу в рамках совместного комитета по управлению комплексом. Было принято решение подготовить резервные средства из Фонда межкорейского сотрудничества на случай компенсации убытков, которые возможно возникнут у компаний комплекса из-за действий КНДР.

18 марта КНДР посетили 14 южнокорейских предпринимателей. Днем ранее власти КНДР пытались собрать их представителей, находящихся в технопарке, но те под давлением властей Юга отказались прийти на встречу. Целью поездки было довести до сведения северокорейской стороны озабоченность односторонним решением Пхеньяна и урегулировать вопрос, так как мартовская зарплата должна быть выплачена 10 апреля. Как заявил председатель Ассоциации компаний Кэсонской промзоны Чон Ги Соп, они в течение двух часов общались с северокорейскими официальными лицами, в том числе — с заместителем начальника главного управления по развитию особых районов КНДР Пак Чхоль Су. Бизнесмены попытались передать властям КНДР свое официальное заявление, в котором выступают против одностороннего увеличения зарплаты и введения других налогов, но северокорейские чиновники отказались принять документ. Из 124 находящихся в Кэсоне компаний Юга заявление подписали представители 115 фирм.

Несколькими днями позднее Им Бён Чхоль сообщил, что зарплата работников Кэсонского индустриального комплекса все же может быть повышена: «Позиция нашего правительства заключается в следующем. До изменения правил работы в рамках существующих на данный момент договоренностей на основе переговоров между Комитетом по управлению Кэсонской зоной и Центральным управлением развития специальных зон мы можем пойти на повышение минимальной заработной платы для рабочих КНДР в размере до 5 %». По поводу повышения остальных налогов и отчислений чиновник также подчеркнул, что сначала необходимо тогда изменить соответствующие правила, а потом начинать что-либо повышать.

Он указал, что правительство РК готово обсудить данный вопрос в рамках совместного комитета по управлению Кэсонским индустриальным комплексом и с северокорейской дирекцией по развитию особых районов, и что изменение позиции вызвано требованиями южнокорейских компаний приступить к соответствующим переговорам. Что касается более полномасштабного пересмотра условий труда, то в данном случае важен диалог с Севером.

Каковы аргументы сторон? Сеул указывает на то, что, согласно договоренностям, Пхеньян не может в одностороннем порядке повышать зарплату и изменять другие условия. Кроме того, по тем же соглашениям, зарплата не должна повышаться более чем на 5 % в год. Север же подчеркивает, что зарплата слишком мала, а он имеет право менять условия, так как комплекс действует на территории КНДР.

«Момент истины» должен наступить в период с 10 по 20 апреля. Именно тогда южане выплатят рабочим КНДР зарплату, а властям Севера — налоги и иные отчисления. Очевидно, что Юг будет придерживаться старой схемы, а Север потребует пересчета. Местные эксперты расходятся в оценках и прогнозах развития ситуации. Одни прогнозируют, что КНДР в итоге согласится на переговоры, в ходе которых Сеул и Пхеньян выработают компромиссный вариант. Другие полагают, что дело дойдет до полноценного столкновения, противостояния и в худшем случае до закрытия комплекса. Есть и те, кто считает, что правительство Юга приготовилось к сворачиванию этого проекта вообще и теперь только ищет повод для этого.

Поживем – увидим. В 2013 году, как мы помним, комплекс вообще полагали безвозвратно закрытым.

Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».