Напомним историю громкого дела. Объединенная прогрессивная партия была сформирована в декабре 2011 г. Она собрала под своей крышей силы прогрессивной направленности, активно защищала права рабочих, выступала за сотрудничество с Пхеньяном, а также часто резко критиковала правящий режим РК. ОПП быстро добилась заметного успеха, оказавшись третьей по влиятельности партией Южной Кореи. Однако затем партию стали сотрясать скандалы. Сначала это было связано с процессом распределения мест в партийных списках, а затем начались обвинения партии в просеверокорейской деятельности, хотя, судя по их программе, ОПП – не чучхейцы, а еврокоммунисты.
28 августа 2013 г. сотрудники Национальной службы разведки провели обыск в жилищах и офисах членов ОПП и «обнаружили» аудиозаписи встреч партийных активистов, на которых те обсуждали захват складов с оружием и полицейских участков, «чтобы помочь Северной Корее», а также говорили о террористическом акте на некоем нефтяном сооружении. Как выяснилось позднее, дело было заведено на основании доноса, за который его автор получил существенное денежное вознаграждение.
Через некоторое время аудиозаписи коварных планов были преданы гласности, а предполагаемый руководитель заговора, депутат Ли Сок Ки, был взят под стражу. Фигуранты дела не оспаривали достоверность реплик, но заявляли, что где-то это была просто шутка, а где-то фразы были вырваны из контекста и надлежащим образом смонтированы.
12 ноября 2013 г. Ли Сок Ки и еще семь членов партии начали судить. В ходе 46 судебных слушаний было установлено, что Ли Сок Ки был главой революционной организации, которая разрабатывала «план уничтожения различных стратегических объектов в РК», нападения на ключевые объекты инфраструктуры страны и захвата власти в случае начала новой войны на Корейском полуострове. Кроме того, Ли «хранил материалы просеверокорейского характера» и даже пел запрещённые в РК песни «Красный флаг» и «Революционный товарищ». Сыграло определенную роль и то, что задолго до своего избрания в парламент в 2012 г. Ли Сок Ки уже имел судимость за нарушение Закона о национальной безопасности.
Однако, доказательств северокорейского финансирования деятельности подпольной организации не нашли, как не был подтвержден и целый ряд обвинений, которыми бросались на первых этапах следствия, будь то планирование саботажа или организация террористических актов.
И хотя «тайно пел революционные песни» не сильно отличается от северокорейского «недостаточно искренне аплодировал во время выступления вождя», в феврале 2014 года Ли Сок Ки признали виновным в нарушении Закона о национальной безопасности, подготовке и подстрекательстве к заговору с целью смены существующего государственного строя, приговорив его к 12 годам лишения свободы и поражению в правах сроком на 10 лет. «Хотя планы не были реализованы, организация угрожала нормам либеральной демократии и самому существованию государства».
11 августа 2014 г. суд высшей инстанции смягчил наказание, так как «не нашёл достаточных доказательств существования антигосударственного заговора и антигосударственной организации». Ли Сок Ки был признан виновным в нарушении Закона о национальной безопасности и приговорён к девяти годам лишения свободы и поражению в правах сроком на семь лет.
Итак, революционной организации как тайного общества внутри партии, как выяснилось, не было, как не было и заговора против государства, предполагавшего захваты зданий и акты саботажа. Тем не менее, 5 ноября 2013 г. министерство юстиции Южной Кореи обратилось в Конституционный суд с просьбой вынести решение о роспуске и запрете деятельности ОПП, считая, что ее работа представляет угрозу для конституционного порядка и базовых демократических основ страны. По мнению правительства, партия ставила своей целью подрыв основ демократии и конституционного строя, тогда как в ОПП утверждали, что скандал является отдельным инцидентом, не связанным с общими целями этой политической силы.
До 25 ноября стороны провели 18 открытых обсуждений, представляя свои доводы. Решения Конституционного Суда ждали больше года, в частных беседах судьи признавали, что им предстоит нелегкое решение, а в день оглашения вердикта полиция, опасаясь столкновения сторонников различных политических сил, мобилизовала около тысячи сотрудников, запретив любые митинги и пикеты перед главным входом в суд, хотя массовые демонстрации как за, так и против роспуска партии прошли в некотором отдалении: левые силы мобилизовали молодежь, правые – армейских ветеранов и паству консервативных приходов.
Как и ожидалось, мнения судей разделились, но гораздо в меньше степени, чем предполагалось. Восемью голосами против одного Конституционный Суд посчитал, что деятельность и цели ОПП наносят вред и представляют угрозу базовым демократическим ценностям южнокорейского общества и политической системы. Отныне деятельность ОПП в Южной Корее запрещена, ее имущество и прочие активы конфискованы, члены парламента и региональных законодательных собраний от этой партии лишены мандатов. Более того, Избирательный комитет Южной Кореи заявил об аресте всех банковских счетов ОПП.
Роспуск политической партии случился впервые в современной истории страны после принятия ее Конституции в 1948 году и вызвал неоднозначную реакцию. Премьер-министр Чон Хон Вон отметил, что правительство уважает и приветствует принятое решение. «Было доказано, что ОПП ставила своей целью строительства у нас социализма по северокорейскому образцу», – подчеркнул глава правительства Южной Кореи, поддержав вердикт суда, решение которого должно послужить поводом к укреплению единства народа и принципов свободной демократии. Он подчеркнул, что организации и отдельные лица, не согласные с Конституционным судом, должны в любом случае уважать его решение, и заявил, что правительство не допустит каких-либо попыток навредить демократии и подвергнуть сомнению легитимность южнокорейских властей.
Глава ОПП Ли Чжон Хи заявила, что это решение достойно режима диктатуры, отметив, что в стране вновь наступают темные времена, и заявила о начале кампании протеста. Руководство и рядовые члены партии приняли участие в митинге в защиту демократии, организованном в Сеуле на площади Чхонге. Члены партии намерены и дальше участвовать в подобных мероприятиях, проводимых различными оппозиционными организациями, поскольку в связи с решением Конституционного суда самостоятельно они проводить их не могут. 22 декабря 2014 г. пять бывших депутатов от этой партии обратились в Сеульский административный суд с требованием приостановить действие решения о лишении их депутатского статуса. Они утверждают, что Конституционный суд принял соответствующее решение при отсутствии каких-либо установленных законодательных норм, тем более, что Конституция страны является гарантом их депутатских мест.
В правящей партии «Сэнури» высоко оценили судебное решение, подчеркнув, что это был строгий и справедливый суд над недружественными стране силами, а последующие протесты являются открытым неподчинением решению Конституционного суда.
Представитель оппозиционной Демократической коалиции за новую политику Пак Су Хён заявил, что оппозиция принимает решение суда, одновременно выражая обеспокоенность нарушением одного из главных принципов демократии – гарантии свободы политических партий. Кроме того, беспокойство коалиции касается возможности усиления давления на оппозицию в целом и тем, что решение Конституционного суда может оказать отрицательное влияние на политическую ситуацию в стране.
Общественные организации консервативной направленности встретили решение суда с ликованием. Однако хватает и тех, кто считает, что Южная Корея сделала шаг назад на пути демократического развития. Сторонники этой точки зрения полагают, что скандал был использован для ликвидации неугодной нынешнему правительству политической силы. Международная правозащитная организация «Amnesty International» также немедленно распространила заявление, в котором раскритиковала вердикт. «Запрет деятельности ОПП вызывает серьезные сомнения по поводу приверженности властей страны принципам свободы слова и организаций», – заявила представитель «Amnesty International» в Восточной Азии Розанн Райф.
Реакция Пхеньяна тоже была очевидна и ожидаема. Как отмечается в опубликованном 21 декабря 2014 г. заявлении Комитета КНДР за мирное объединение Кореи, такое решение «свидетельствует о нарушении элементарных политических свобод и демократических прав, является преступлением против человечности». Такие действия доказывают, что Южная Корея «остается «тундрой» с точки зрения обеспечения прав человека», – говорится в заявлении органа, который в КНДР курирует межкорейские отношения.
Итого: партию собирались запрещать на основании того, что она готовила заговор против конституционной власти. Позднее выяснилось, что никакого заговора не было, но партию запретили все равно. Потому что неправильная.
Вот такая демократия.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
