Успешное завершение избирательного процесса в Афганистане в сентябре 2014 г., формирование правительства национального единства и первая в истории страны мирная передача власти от одного избранного президента следующему избранному президенту, вселяют определенную надежду на возможность политической, военной и экономической стабилизации в стране.
Вывод международных коалиционных сил США/НАТО из Афганистана подтолкнул региональных игроков (прежде всего, Афганистан, Китай, Пакистан) к выработке новой формулы существования. Она включает три составляющие: активизация экономических связей, формирование среды безопасности и обмен человеческими ресурсами. Китай, как один из азиатских доминантов, выстраивает стратегию, укрепляет отношения с ближайшими партнерами для дальнейшего роста своего экономического потенциала в регионе.
Афганистан, со своей стороны, понимает, что долгосрочная устойчивость его экономики может быть обеспечена только за счет «расширенной интеграции в регионе». Визит в Поднебесную, таким образом, обозначил внешнеполитическую директорию новых властей Афганистана – укрепление позиций Кабула в Азии.
«Треугольник стабильности» и «особые отношения», – так Афганистан, Китай и Пакистан характеризуют на современном этапе отношения между собой. Их заявленная цель – построение всеобъемлющего и долговременного партнерства. Пакистан и Китай имеют схожие интересы и общие цели по отношению к Афганистану: дальнейшее укрепление экономической интеграции, борьба с терроризмом в регионе, локализация сепаратистских выступлений, выход на рынки Центральной Азии и т.д.
Предпосылками для реализации означенной выше повестки дня являются мир и стабильность в регионе, более высокий уровень жизни народов. Как стратегические партнеры, Китай и Пакистан заинтересованы в установлении стабильности в регионе.
Пекин заявил накануне визита президента Ашрафа Гани, что вопрос о внутренней безопасности остается открытым для Кабула. В то же время Китай не стремится заменить западные войска, выводимые из Афганистана. Финансовая и техническая помощь в восстановлении инфраструктурных объектов страны – основные приоритеты Пекина. Всем известны его крупные инвестиции в проект медного рудника Айнак, строительство Республиканского госпиталя и др. Это касается среднесрочной перспективы.
Но есть еще и долгосрочные планы. Взоры трех стран устремлены на Центральную Азию, богатую водными, энергетическими ресурсами и неохваченными товарными рынками. Именно в политической, экономической, логистической цепочке трех стран возможна реализация крупных взаимовыгодных сделок. Например, нефтяной проект в бассейне Амударьи при технической и финансовой поддержке Пекина в перспективе поможет Афганистану в оздоровлении его экономики.
Пакистан, со своей стороны, очередной раз в октябре 2014 г. заявил о возобновлении с Афганистаном энергетического проекта CASA-1000.
Одним из региональных вызовов для стран «треугольника» остается исламистский экстремизм. Китай и Пакистан опасаются, что вывод из Афганистана такой сдерживающей силы, как международные войска США/НАТО, резко активизирует боевиков в Афганистане. И действительно, в последние месяцы талибы совершили ряд дерзких нападений на объекты национальной армии и гражданской администрации в южных и центральных провинциях страны.
Пекин, в частности, опасается, что «исламистская волна» докатится до Синдзяна. Китай имеет общую границу с Афганистаном — узкий Ваханский проход. Долгое время Пекин перекрывал его, опасаясь потока сепаратистов. Местные этнические уйгуры неоднократно проводили антиправительственные митинги, требуя выхода из состава Китайской народной республики и создание в Синдзяне независимого государства Восточный Туркестан. Пекин неоднократно призывал Афганистан, страны Центральной Азии активизировать борьбу с религиозным экстремизмом. По утверждению китайских властей религиозные фанатики спровоцировали волну атак в Синьцзяне и по всему Китаю, в котором сотни людей были убиты в течение последних двух лет.
В сентябре 2001 г. после падения режима талибов в Афганистане Китай оказывал помощь Афганистану в размере 250 млн долларов. Но финансовая поддержка носила ограниченный характер, и в основном сводилась к подготовке специалистов по борьбе с наркотиками. Тринадцать лет спустя Пекин предоставляет Кабулу 327 млн долларов до 2017 г., а также намерен оказывать помощь в обучении 3000 афганских специалистов в течение следующих пяти лет.
Иными словами, стратегические партнеры «треугольника» вновь заговорили о так называемой Памирской группе, совместная территория которых, по их представлению, является перекрестком товаров, идей, культур и религий между Китаем, арабским миром и Европой. В перспективе — возрождение Шелкового пути. Отправной географической точкой в Китае намечен небольшой город Кашгар Синьцзян-Уйгурского автономного района. Он расположен всего в нескольких часах езды от Ваханского прохода. Именно его Пекин рассматривает как площадку для потенциального Центро-азиатского и южно-азиатского промышленного парка и складских сооружений. С этой целью уже сегодня Пекин направляет свои инвестиции в Кабул на строительство сети дорог, энергетических трубопроводов, электрических сетей и других объектов инфраструктуры, соединяющих Афганистан и Пакистан с Китаем.
Во время визита президент Ашраф Гани выразил поддержку афганской стороны в борьбе Китая против террористического «Исламского движения Восточного Туркестана». Но одновременно вновь поднял вопрос об открытии Ваханского прохода, жестко блокируемого Китаем. Пекин пообещал подумать.
Наталья Замараева, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник сектора Пакистана Института востоковедения РАН, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
