Знаковость этого события определяется рядом факторов, далеко выходящих за рамки проблематики энергетического обеспечения функционирования японской экономики. Хотя в первую очередь на экономике и самым негативным образом отразился начавшийся с марта 2011 г. постепенный вывод из эксплуатации “на перепроверку” всех 48 энергетических реакторов Японии, который завершился летом прошлого года. О возможности восстановления шести реакторов АЭС “Фукусима-1” речь вообще не идёт.
Дело в том, что введение в эксплуатацию резервных мощностей ТЭЦ (с целью компенсации потерь, обусловленных закрытием АЭС) потребовало резко нарастить импорт углеводородов. Что и стало основной причиной появления уже в 2011 г. (впервые за последние три десятилетия) отрицательного баланса внешней торговли Японии, который в последующие годы непрерывно возрастал.
Несмотря на положительное влияние мер, предпринятых премьер-министром Синдзо Абэ (получивших название “абэномика”), способствовавших заметному росту экспорта, импорт возрастал ещё быстрее. По итогам 2013 г. отрицательный баланс японской внешней торговли составил уже сумму в 115 млрд дол.
Важно отметить и то, что, несмотря на тенденцию к увеличению роли “силовой” компоненты в комплексе японских средств по достижению национальных целей на мировой арене, основой этих средств по-прежнему остаётся фактор экономической мощи Японии.
Таким образом, в условиях возрастания внешнеполитической конкуренции с Китаем вопрос поддержания экономического “здоровья” приобретает для Японии стратегически значимую роль. В том числе и с этим связан фундаментальный характер проблемы оптимального выбора стратегии энергетического развития страны.
Поэтому столь важное значение приобретает многократно откладывавшееся принятие новой долгосрочной энергетической программы Японии. Предыдущая, принятая в 2010 г. и закрытая уже в следующем году, была нацелена на ускоренное строительство АЭС и доведение доли ядерной энергетики в балансе страны до 50 % уже к 2030 г.
С ростом доли дешёвой электроэнергии от АЭС связывалась перспектива активизации японской экономики, стагнировавшей с начала 90-х годов. Кроме того, ускоренная “нуклеаризация” энергетики должна была вывести к 2030 г. энергообеспеченность страны на уровень 70 % (с нынешних 10-20%), а также снизить вдвое эмиссию “парниковых” газов. Все эти радужные планы опрокинула катастрофа на АЭС “Фукусима-1”.
Дискуссия вокруг проекта новой программы выделила две лоббистские группы. Из них первая, связанная с нынешним правительством и промышленными кругами, борется за “дешёвую” электроэнергию. Вторая, отражающая настроения большинства обывателей, хочет “безопасной и чистой” энергетики.
Негласным лидером широкого движения за полный отказ Японии от ядерной энергетики выступает один из самых авторитетных политиков страны Дзюнъитиро Коидзуми, занимавший пост премьер-министра с 2001 по 2006 гг. Драматизм ситуации заключается в том, что его считают “политическим отцом” нынешнего премьер-министра Синдзо Абэ, который склоняется как раз к возобновлению работы АЭС.
В пользу позиции второго играет и фактор необходимости поддержки борьбы ведущих промышленных компаний Японии за получение выгодных заказов на строительство АЭС в других странах. Дальнейшая внутренняя дискредитация ядерной энергетики мешает такой поддержке.
В частности, едва не сорвалась сделка на огромную сумму в 22 млрд дол. компании Mitsubishi Heavy Industries (сoвместно с французской компанией Areva) по строительству АЭС в Турции в районе Синопа. Турецкие чиновники вполне обоснованно говорили своим японским коллегам, “если вы сами не доверяете собственным технологиям, то зачем предлагаете их нам”.
При этом становится очевидным, что, по крайней мере, в актуальной перспективе столь популярные в общественных кругах технологии возобновляемых источников энергии (ВИЭ) едва ли смогут заменить АЭС.
В связи с началом очередной “легитимации” АЭС, обозначенным упомянутым выше решением NRA от 10.10.2014, к месту будет вспомнить, кто в марте 2011 г. явился их первым “делигиматором”. Это был отнюдь не тогдашний премьер-министр Японии Ёсихико Нода.
Он лишь последовал примеру канцлера Германии Ангелы Меркель, которая сразу после фукусимской катастрофы заявила о намерении в течение десяти лет полностью отказаться от эксплуатации АЭС. При этом были произнесены те же магические слова о ВИЭ.
Хотя нужно отметить и значимость фактора внутриполитической борьбы в Германии в преддверии ожидавшейся тогда череды земельных выборов. А. Меркель нужно было “выбить козыри” из рук набиравших популярность “зелёных”.
С тех пор мир, что называется, замер в ожидании очередного германского чуда. Однако тональность текстов экспертов на эту тему становится всё менее уверенной.
Ситуация с германским “исходом” из современной ядерной энергетики начинает принимать и вовсе гротескный характер. Дело в том, что, по мере практической реализации упомянутого заявления А. Меркель, Германия во всё большей степени превращается из экспортёра электроэнергии в её импортёра.
Но главным энергопоставщиком в Германию становится Франция, энергетический потенциал которой почти на 80% обеспечивается АЭС. Кроме того, Франция располагается, если кто забыл, в непосредственной близости от Германии.
И здесь трудно избежать соблазна подняться на самый высокий уровень обсуждения проблематики человеческого бытия. Дело в том, что совершенным Творение было только однажды. Все же наши “творения” (даже те, которые считаются гениальными) представляют собой разной степени суррогаты того Творения.
Для сферы инженерии это означает, что все наши проекты должны самым тщательным образом планироваться и реализовываться. Конечный продукт любого инженерного творчества также нуждается в не менее тщательно организованной эксплуатации.
Иначе – беда, масштабы которой вряд ли определяются физикой того процесса, который заложен в основу проекта. Не хочется даже представлять, что будет с городом-миллионником, если не радеть о состоянии расположенной над ним в горах плотины ГЭС, питающей его электроэнергией. Появление ядерной энергетики ничего принципиально нового не привнесло в философию и практику человеческого бытия.
Едва ли можно считать корректным недавнее сравнение Дз. Коидзуми государства, использующего ядерную энергетику, с жилой комнатой, в которой находится туалет. Вполне обычной является ситуация комфортного проживания в современных городах, квартиры которого располагают “всеми удобствами”. Важно, чтобы канализационная система не засорялась; особенно в периоды длительного отсутствия хозяев. А для этого должны добросовестно работать службы ЖКХ.
Впрочем, необходимость хорошо функционирующего обобщённого “ЖКХ” приложима к любой сфере человеческой деятельности.
Владимир Терехов, ведущий научный сотрудник Центра Азии и Ближнего Востока Российского института стратегических исследований, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
