Соединенные Штаты, вознамерившись напасть на Вьетнам, также пошли по этому пути и устроили свою провокацию в виде «нападения» вьетнамских катеров на американские боевые корабли. Широко известен так называемый Тонкинский инцидент, когда, по «версии» американцев, вьетнамские торпедные катера напали на эсминец «Мэддокс», что послужило США предлогом для нападения на Вьетнам. Правда, устроители той провокации пока еще не получили от мирового сообщества по заслугам, слишком уж американский монстр, имеющий военные базы в 140 странах, ныне запугал весь мир.
Далее «стратеги» из Вашингтона по накатанной дорожке провокаций пошли еще дальше и устроили события 911 2001 года, быстро возложив вину на созданную ими же организацию «Аль-Каиду» и ее руководителя агента ЦРУ Усаму бен Ладена. Моментально были подготовлены несколько различных друг от друга списков исполнителей, среди которых победил список граждан лучшего друга Соединенных Штатов — Саудовской Аравии. Предлог был сделан и Белый дом приступил к военному завоеванию всего мира под знаменем борьбы против терроризма.
Но вот что удивительно – атаковали они не Саудовскую Аравию, граждане которой, по мнению самих американцев, устроили им апокалипсис 911, а сначала Афганистан, затем Ирак. Последний был обвинен во всех смертных грехах: создание ядерного, химического и биологического оружия, тесные связи с организацией «Аль-Каида» и лично с Усамой бен Ладена. Вашингтон, все же чувствуя шаткость своих доводов, которые были осмеяны всем мировым сообществом, заверил всех, что еще одной причиной нападения на беззащитный Ирак является установление там «американской демократии».
Как известно, демократия – это власть народа и этот строй выбирается если не всем народом, то его большинством. В иракском случае «демократия» насаждалась путем варварских бомбардировок иракских городов и деревень, ракетными обстрелами и повсеместным уничтожением мирного населения. В результате была уничтожена вся инфраструктура страны, нефтяные скважины разрушены, заводы по переработке нефти лежали в руинах, сельскохозяйственные угодья были отравлены в результате приминения Пентагоном без зазрения совести различных химических веществ, дефолиантов и многих других ввезенных из США отравляющих веществ.
Достаточно посмотреть на леденящее кровь свидетельство этой преступной деятельности — детей-уродов, родившихся в Фаллудже, жители которой не захотели принять американскую демократию и подняли против оккупантов восстание. Именно там заокеанские каратели, не стесняясь, применили весь арсенал завезенных в Ирак отравляющих веществ (в самой стране, как известно, такого оружия найдено не было). «Вся мощь американского арсенала наведения ужаса, включая истребители F-16, самолеты C-130, танки Abrams и вертолеты Apache, была брошена на город», — констатировал американский журналист Майк Уитни. Страшные бомбежки обратили город с населением 300 000 человек в руины. Запрещенные напалмовые бомбы, фосфорные и кассетные бомбы, сбрасываемые американскими самолетами, не оставили от города и камня на камне. Город был полностью уничтожен, как и все мужское население от 14 до 60 лет. Более 6000 мирных горожан погибли напрасно. На улицах и в мечетях лежали трупы женщин и детей. Был дан приказ «стрелять и убивать все, что движется».
В результате варварской оккупации погибло по разным оценкам до 1 миллиона иракцев. Американцы считали только свои потери, а убийства иракцев, людей второго сорта, по критериям американской демократии, они не считали. В конце концов, военно-политическое руководство США, совершив массу преступлений, за которые полагается второй Нюрнбергский процесс, оставило в Ираке, согласно своей «демократии», нового диктатора, ввергнувшего страну в хаос гражданской войны.
На иракском примере весь мир увидел различия между обычной демократией и «американской демократией», которая ничего общего в Ираке с волей живущего там народа не имеет. Вызывает еще больше удивления, что весьма агрессивные правители Америки со своей куцей историей в менее чем в 300 лет, пытаются навязать основы демократии такому древнему государству как Ирак с его более чем четырехтысячной историей.
Судя по действиям Вашингтона, его правителям, значительная часть которых не сразу найдет Ирак на карте, невдомек, что плодородная область Месопотамии, в долине Тигра и Евфрата, стала местом зарождения нескольких древнейших цивилизаций, таких как Аккад, Вавилония и Ассирия. Первые государства на землях Месопотамии появились в IV тысячелетии до н. э. Хорошо известны такие города-государства как Ур, Урук, Лагаш, Вавилон, внесшие большой вклад в историю человечества. Свод законов Хаммурапи (или Кодекс Хаммурапи), созданный Хаммурапи в конце его правления (приблизительно в 1750-х годах до н. э.) является одним из древнейших законодательных памятников и стал прообразом современных юридических канонов многих стран мира, включая и США. Затем на иракской территории господствующее положение заняли бедуины, объединенные в племена.
И что интересно, роль племен и шейхов, несмотря на наличие государственных основ, в наше время в Ираке резко возросла и бедуинская структура власти стала играть все возрастающую роль. Видимо в этом играют значительную роль бедуинские ценности: кодекс чести, традиции благородства, ценности гостеприимства и взаимопомощи, демократически назначаемый шейх, несущий равную ответственность за каждого члена племени, которого он лично знает и в какой-то мере находится с ним в кровном родстве. Каких-либо внешних знаков шейхской власти в племенах не было. «Они, — отмечает исследователь бедуинов Сибрук,— не носят ни пышной одежды, ни каких бы то ни было отличительных знаков своего ранга». В некоторых племенах к новому шейху обычно переходил шатер, его убранство и утварь, а также лошадь его предшественника. Не существовало и какой-либо особой титулатуры или же церемониала при обращении к шейхам. Английский ученый Лайард, говоря о главном шейхе северных шаммаров в Ираке — Суфуке, отмечал, что «даже в дни его наибольшего могущества самый ничтожный араб смотрел на него как на равного, обращался к нему «Суфук» и смело садился на его место».
Следует прежде всего подчеркнуть, что глава племени осуществлял предоставленную ему власть в интересах всех своих соплеменников. Любой бедуин в любое время мог обратиться с тем или иным вопросом к шейху и тот был обязан решить этот вопрос в интересах соплеменника, а также оказать ему помощь, касалось ли это каких-либо правовых вопросов или финансов. Шейх регулировал сезонные перекочевки племени и его основных подразделений, распределял пастбища и колодцы, следил за соблюдением в племени установленного порядка и обычаев. Права его в этом последнем отношении были весьма широки. Он разрешал все основные вопросы, связанные с кровомщением и выплатой возмещения за кровь, препятствовал заключению незаконных или просто нежелательных браков и утверждал разводы, сохранял приблудившийся скот и разыскивал краденое, надзирал за выполнением правил гостеприимства.
Шейх, как правило, был представителем племени во всех его делах и отношениях с соседними племенами, местными и центральными властями. Шейх осуществлял посредничество между соплеменниками и верблюдоторговцами, обеспечивал безопасность странствующих купцов и ремесленников, в случае нужды собирал долги с неисправных должников в своем племени. Шейх же был религиозным главой племени и в качестве такового следил за соблюдением некоторых норм ислама, получивших распространение среди кочевников, и поддерживал культ предков. Нередко шейх выступал в качестве судьи, особенно по таким вопросам, которые не требовали участия профессиональных знатоков обычного права.
Демократизм бедуинского, и в более широком плане арабского, общества ярко проявляется в самом характере шейхской власти. Большинство ученых, как правило, подчеркивают отсутствие в бедуинских племенах какой-либо принудительной власти. Считается, что «племена повинуются своим шейхам лишь из уважения к их личным качествам» и «даже могущественный шейх господствует только силой справедливости и личного превосходства над своими подчиненными; приказывать он не вправе». Как правило, в большинстве племен власть выборного шейха зиждется на так называемой договоренности между ним и остальными бедуинами.
Сравнивая так называемую американскую демократию и племенную демократию на примере Ирака, многие ученые и журналисты отдают все же предпочтение бедуинам и их образу жизни. В бедуинском обществе нет даже элементарного принуждения, и все вопросы решаются сообща на благо всех членов племени.
Все это идет резко в диссонанс с западной демократией, где один человек-президент или премьер-министр решает такие важные вопросы, как войны и мира, и где обычный гражданин не имеет никакой возможности влиять на ход государственных дел. И американская агрессия против беззащитного Ирака, приведшая к полному развалу государственности, тому яркий пример.
Виктор Михин, член-корреспондент РАЕН, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
