Начиная с 1967 г. водные ресурсы, находящиеся на территории проживания палестинцев, находятся под контролем израильских властей, регламентирующих и регулирующих использование воды (как подземных, так и поверхностных источников). Именно израильские власти осуществляют выдачу разрешений на рытье колодцев, глубина которых не должна превышать 60 м (Израиль в период с 1967 г. по 1990 г. разрешил палестинцам вырыть только 23 новых колодца), распределяют квоты, откачку и транспортировку воды в палестинские районы.
Когда в 1991 г. начались мирные переговоры между Израилем и палестинцами, то проблема воды остро стояла на повестке дня. Во временном соглашении 1995 г. по Западному берегу и сектору Газа Израиль впервые признал права палестинцев на воду. Был создан Совместный водный комитет с целью координации управления водными и канализационными системами. Хотя некоторые эксперты оценивали работу Комитета как наглядный пример сотрудничества по трансграничным водным ресурсам, однако в реальности срабатывал механизм асимметрии власти в подходе к решению водной проблемы при явном доминировании интересов Израиля. Израильско-палестинское соглашение 1995 г. сохранило статус-кво по водным ресурсам, лишив палестинцев доступа к реке Иордан. Директор Ассоциации палестинских гидрологов Абур Рахман считает, что «соглашение Осло предоставило Израилю право контроля над водными ресурсами. Роль палестинской стороны была ограничена сферой их обслуживания». По его мнению, Израиль крадет 82% палестинской воды. По данным МБРР, Израиль потребляет в 4 раза больше воды на человека, чем Палестина.
Палестинское управление водных ресурсов не имеет права на бурение новых скважин и разработку новых источников воды. Нормы потребления воды, принятые для палестинского населения, в районе Западного берега составляют 66 л на человека (порядка 24 куб. м в год), что эквивалентно лишь 2/3 от минимального объема, принятого Всемирной организацией здравоохранения. Для сравнения – этот показатель в большинстве израильских городов в 3.5 раза выше.
Около 25% населения Палестинской автономии не имеют доступа к источникам чистой воды и только 35% обеспечены современными санитарными услугами, что не только сопряжено с рисками для здоровья населения, но и чревато ухудшением водообеспечения населения, поскольку акватории загрязняются отходами. Нехватка воды в сельском хозяйстве в результате ограничений, введенных Израилем, позволила оросить в 1995 г. только одну пятую часть ирригационных площадей. С 1967 г. площадь орошаемых полей у палестинцев сократилась с 27% до 4%, в то время как в Израиле орошается 70% площадей. А учитывая то, что сельское хозяйство является основой сферой деятельности местного населения, подобные действия израильских властей приводят к обострению проблемы бедности, а это в свою очередь чревато политическими рисками.
Начиная с периода оккупации в 1967 г. палестинцы зависят от вкладов Израиля в развитие водных ресурсов и их очистку. Если текущую ситуацию с водой в Израиле характеризуют как кризис, то в большинстве палестинских районов она еще тяжелее. Неправительственная организация Amnesty International обвинила Израиль в игнорировании развития инфраструктуры в Палестинской автономии, в результате чего 200 тыс. человек остаются без воды.
В настоящий момент палестинцы выступают с требованием предоставления им свободного контроля над водными ресурсами в соответствии с их стратегическими планами создания независимого государства. Позиция же Израиля исходит из того, что контроль над водными ресурсами является вопросом национальной безопасности, опасаясь, что палестинцы могут использовать воду в качестве стратегического оружия, когда они получат доступ к трансграничным водным ресурсам.
Решением проблемы однако может стать только справедливое пропорциональное распределение водных ресурсов.
Наталья Рогожина, доктор политических наук, ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
