Развитию двусторонних отношений препятствовали внешнеполитические ориентиры Тегерана и Анкары. Турция считается стратегическим союзником и партнером США в регионе, активным членом НАТО, а Иран – противником США со всеми вытекающими из этого последствиями. В Вашингтоне рассматривали Турцию как свой плацдарм для борьбы с неугодными Западу режимами в Иране и Сирии. Не случайно, совсем недавно в Турции были размещены дополнительно натовские системы ПВО «Пэтриот». Турция была вынуждена придерживаться четырех пакетов ограничительных санкций СБ ООН и считаться с множеством других санкций США и стран ЕС в отношении Ирана в связи с его ядерной программой.
Избрание президентом ИРИ умеренного и прагматичного политика Х.Роухани и, как следствие, наметившееся потепление в отношениях Ирана с Западом создали предпосылки и к развитию ирано-турецких отношений. Очевидно, и в Тегеране и в Анкаре пришли к пониманию о необходимости «сверить часы» по международной и региональной повестке дня, найти общие интересы и точки соприкосновения, активизировать взаимовыгодное сотрудничество в торгово-экономической и других областях. Следует заметить, что первый шаг в этом направлении был сделан в конце мая текущего года, когда в Тегеране побывал с визитом глава турецкого правительства Р.Эрдоган.
Основное внимание на переговорах было уделено расширению двусторонних торгово-экономических связей, которые, как ожидается, могут благоприятно сказаться на развитии всего региона Ближнего и Среднего Востока. По словам Х.Роухани, «две соседние страны могли бы удвоить объем двусторонней торговли» (по итогам 2013 г. он достиг уровня 13,5 млрд. долларов США). В предстоящие годы многое будет зависеть от стабильного роста поставок в Турцию иранских газа и нефти. В октябре прошлого года министр энергетики Турции Танер Йылдыз заявил, что его страна закупает у Ирана ежегодно 10 млрд. кубометров природного газа и могла бы увеличить этот объём, если такая возможность ей представится. Именно с этим Анкара связывает надежды по выравниванию собственного баланса в импорте стратегических энергоресурсов, диверсификации маршрутов поставок и транзита на рынки третьих стран. Ныне Турция покрывает до 25% своих внутренних потребностей в газе и 30% в нефти поставками из Ирана на сумму в 7,6 млрд. долларов США.
Обсуждался также проект строительства новой железной дороги, которая соединит Персидский и Оманский заливы с Черноморским побережьем. Сегодня Иран и Турцию связывает только один железнодорожный маршрут, который нуждается в серьёзной модернизации, а значит и в крупных инвестициях.
По словам иранского президента, обе страны имеют схожие позиции и в отношении ядерных программ. «Мы считаем, что любая страна, которая подписала Договор о нераспространении ядерного оружия, может развивать мирную ядерную программу», — сказал он. При этом, добавил Х.Роухани, регион должен быть свободен от ядерного оружия и оружия массового уничтожения. Весьма прозрачным было, что имелся в виду Израиль, который пока только один в регионе располагает ядерным оружием. Тегеран с удовлетворением относится к разрыву отношений Анкары с Тель-Авивом после известных событий 2010 года с турецким судном «Мави Мармара» у побережья сектора Газа.
Стороны заявили о своей приверженности борьбе с экстремизмом, терроризмом и насилием в регионе. Безусловно, в центре внимания на переговорах в Анкаре была ситуация в Сирии и вокруг нее. Тегеран является союзником Башара Асада и всячески поддерживает его в борьбе с вооруженной оппозицией и иностранными исламистскими группировками. Анкара же считает режим в Дамаске нелегитимным и предоставляет свою территорию для оппозиционных ему политиков и военных, чем успешно пользуются и иностранные наемники-джихадисты. Вряд ли позиции сторон в отношении Дамаска коренным образом изменятся, но сам факт обмена мнениями на высшем уровне по наиболее острому региональному вопросу заслуживает внимания.
Вторым, не менее важным, пунктом переговоров могла быть ситуация в Ираке, где по сути дела идет необъявленная война между правительством арабо-шиитского большинства во главе с премьером Нури аль-Малики и арабо-суннитским меньшинством. Этим расколом воспользовались Саудовская Аравия и Катар и по каналам спецслужб поддержали радикальные исламистские группировки, в частности, «Исламское государство Ирака и Леванта», которое установило свой контроль над частью районов Сирии и Ирака. Усиление в регионе радикальных исламистских группировок, особенно связанных с «Аль-Каидой» и ваххабитами, и дестабилизация общей ситуации в регионе, похоже, все больше раздражает Тегеран и Анкару. Существует реальная опасность, что последствия «арабской весны», хаос и насилие в регионе могут перекинуться на Иран и Турцию, последняя все чаще сталкивается с массовыми беспорядками и акциями протеста своего населения.
В этой связи стороны не могли не затронуть и другую важную проблему их взаимоотношений с Иракским Курдистаном. В последнее время и Турция и Иран признали статус региона как субъекта федерации с самыми широкими правами и полномочиями и активно развивают с ним прямые связи и контакты. Обнаруженные здесь запасы углеводородов мирового значения привлекли внимание многих иностранных инвесторов. Естественно, Турция и Иран, как соседние страны, стремятся не остаться в стороне от этих процессов. Объем двусторонней торговли Турции с курдским регионом Ирака достиг уровня в 9 млрд. долларов США в год. Анкара заключила с Эрбилем 50-летний контракт на экспорт нефти, часть из которой предназначена для выхода на мировой рынок через турецкий порт Джейхан. Иран, в свою очередь, предложил построить несколько трубопроводов, чтобы курдская нефть поступала в Иран и далее через иранские морские порты — на экспорт в другие страны. Тегеран планирует на бартерной основе поставлять в Иракский Курдистан нефтепродукты и природный газ. Не исключено, что могут быть заключены и тройственные сделки по строительству трубопроводов и экспорту углеводородов между Ираном, Иракским Курдистаном и Турцией.
Таким образом, визит Хасана Роухани в Турцию явился важным событием для региона и может послужить толчком к развитию двустороннего и межрегионального сотрудничества, повышению уровня региональной безопасности. До последнего времени противникам сближения Ирана и Турции в лице США, стран НАТО, Израиля, Саудовской Аравии удавалось играть на сохраняющихся противоречиях между Тегераном и Анкарой. Безусловно, две региональные державы останутся соперниками и конкурентами в борьбе за лидерство на Ближнем и Среднем Востоке, но главным для них сегодня — это преодоление взаимной конфронтации в Сирии и налаживание взаимовыгодных торгово-экономических и других отношений.
Станислав Иванов, ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН, кандидат исторических наук, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
