Напомним, что начиная с 5 февраля по 12 мая 2014 г. Черное море посетило 7 военных кораблей нечерноморских стран – 4 американских военных судна (из них «злополучное» судно ВМС США «Тейлор» заходило в Черное море дважды), два военных корабля Франции и одно военно-учебное судно Пакистана. При этом ближе к 25 мая 2014 г. (дате президентских выборов на Украине) ожидается заход в Черное море американского крейсера «Велла Галф». Сами американцы не скрывают, что заходы их военных кораблей в Черное море носят ротационный характер. Главнокомандующий объединенными вооруженными силами НАТО в Европе генерал ВВС США Ф. Бридлав уточнил, что «ему поручено реализовать комплекс мер для придания уверенности «восточным союзникам». По его словам, начиная с февраля 2014 г. корабли США находятся в акватории Черного моря «на регулярной периодической основе» — вместо одного, покинувшего Черное море американского корабля, тут же появляется другой или несколько. Последнее, по мнению российских экспертов, помимо факта политического давления, связано со стремлением США максимально приблизить к территории России морскую компоненту системы ПРО. Напряжение в Черном море создает и начавшиеся в Восточном Средиземноморье учения США и других членов НАТО в рамках операции «Активное усилие». В ходе этих учений Франция направила два своих корабля («Ализе» и Дюпюи де Лом») в Черное море. Одновременно и сама Турция проводит маневры своего флота с применением семи фрегатов, одного корвета, двух подводных лодок и нескольких других кораблей, которые, впрочем, носят плановый характер. Наряду с этим за последнее время в СМИ циркулировали слухи о намерении Турции закрыть проливы для т. н. «сирийского экспресса» — технической и гуманитарной помощи правительству Б. Асада, осуществляемой Россией через Босфор и Дарданеллы. В условиях, когда, по мнению части турецкой прессы, правительство Турции намерено отойти от своей прежней ориентации на сотрудничества с черноморскими государствами в деле обеспечения безопасности Черноморского региона и перейти к более широкой кооперации с НАТО, подобная информация весьма примечательна.
Итак, ротационная политика НАТО в Черном море налицо. Можно ли считать при этом, что отсутствие «турецкого фильтра» при пропуске кораблей НАТО говорит об изменении политики Турции в Черноморском регионе или, по крайней мере, о том, что по сравнению с 2008 г. в своей «проливной политике» Анкара стала более поддаваться нажиму Вашингтона. Действия Анкары в этом направлении уже вызвали в апреле с. г. дипломатическую перепалку между внешнеполитическими ведомствами двух стран, в который уже раз продемонстрировав, что между интерпретациями Москвой и Анкарой контрольных функций Турции в проливах существует серьезная дистанция. Однако так ли все проблематично на самом деле?
Главное, что может вызывать беспокойство, это та легкость, с которой корабли НАТО проходят через проливы, но вряд ли в этом можно обвинять Турцию, поскольку все корабли нечерноморских держав скрупулезно соблюдают сроки своего пребывания в Черном море. Исключение здесь составляет лишь фрегат ВМС США «Тейлор», из-за поломки гребных винтов превысивший сроки своего пребывания в Черном море на 12 дней. Раздражение у российской стороны вызвало также долгосрочное пребывание в Черном море ракетного эсминца США «Дональд Кук», что дало основания МИД РФ усомниться в том, что турецкая сторона должным образом следит за соблюдением конвенции Монтрё. Несмотря на то, что заявление российского МИД вызвало «удивление» турецкой стороны (согласно турецкой официальной информации пребывание «Дональда Кука в Черном море не превысило 21 дня), подобное дежурное выяснение отношений вряд ли можно считать осложнением в российско-турецких отношениях, поскольку такие претензии имели место и в период грузино-югоосетинского конфликта, не приведя ровным счетом ни к каким последствиям. Кроме того, периодическое напоминание Турции о том, что она не является исключительным сувереном проливов, делается российской дипломатией довольно часто. При этом сами корабли ВМС США побывавшие в Черном море, по оценкам российских военных специалистов, не представляют какой-либо серьезной угрозы для черноморского побережья России.
«Сирийский экспресс» по доставке военно-технических грузов с помощью больших десантных кораблей (БДК) военно-морского флота России также продолжает свою работу. 29 апреля из Сирии через пролив Босфор в Черное море прошли БДК «Георгий Победоносец» и «Новочеркасск». А 30 апреля в Сирию из Новороссийска через Босфор вернулись БДК «Ямал» и «Саратов».
Что же касается той части турецких аналитиков, которая связывает возможное усиление НАТО на Черном море со сближением Турции и США на почве совместного обеспечения безопасности Черноморского региона, то с этим мнением не согласна значительная часть турецкого политологического сообщества. Так, например, влиятельный турецкий журнал «С 4 оборона» отмечает необходимость ужесточения в конвенции Монтрё режима прохода для военных кораблей нечерноморских держав, а близкая турецким правительственным кругам газета «Yeni Safak (Новая заря)» выступает за ограничение доступа нечерноморским государствам в Черное море.
Расширение присутствия НАТО в Черном море невыгодно Турции и по другим причинам. На 2023 г. намечено завершение строительства Стамбульского канала, который должен диверсифицировать пути выхода из Черного моря. В случае реализации этого проекта может быть поставлен вопрос о новом режиме прохода в Черное море. В этих условиях усиление присутствия в Черноморском регионе нечерноморских государств совершенно невыгодно для Турции.
Таким образом, действия самой Турции на Черном море в свете западной ротационной политики по сравнению с предыдущим периодом не претерпели существенных изменений. Турция не препятствует заходу натовских кораблей в Черное море, прежде всего, потому, что сами члены Альянса формально не нарушают существующий режим проливов и не создают реальной угрозы для России. Да и само НАТО, несмотря на громкие заявления, не спешит форсировать усиление своего присутствия на Черном море. В настоящее время в Черноморском регионе нет ни одного натовского корабля из числа нечерноморских государств, а разрекламированный визит противолодочного корабля ВМС Франции «Дюплекс» так и не состоялся.
В этих условиях отсутствие серьезного интереса Турции к происходящему на Черному морю как раз и является реальной политикой Анкары в регионе, позволяющей ей в условиях минимального давления со стороны своих коллег по НАТО сохранять лояльность в отношениях с Россией. Долго ли это будет продолжаться? Очевидно, до тех пор, пока интересы Турции не вынудят ее более четко определить свою позицию.
Андрей Болдырев, кандидат исторических наук, научный сотрудник сектора Турции Института востоковедения РАН, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
