Экспорт псевдореволюций, бывший их важной составной частью, завершился на Майдане. Его участники и спонсоры, похоже, оказали немалую услугу остальной части человечества.
Затраты США в затянувшейся атаке на нынешний президентский срок Путина дали оглушительный обратный эффект: его четвертый срок уже мало у кого вызывает сомнения. Как он будет оформлен – это другой вопрос.
Б. Обама (неожиданно для себя?) в самом деле оказал большую услугу Путину. И, возможно, обоим президентам стоило бы пошутить по этому поводу перед журналистами – например, после встречи в Ливадийском дворце по случаю семидесятилетия Ялтинских соглашений. Или такой же встречи в Сочи. Пока, это, впрочем, из области фантазий.
Между тем либерал Б. Обама довольно близок В. Путину по духу своей внутренней, социально-ориентированной политики. И он отнюдь не «ястреб», хотя его и «миротворцем» после ливийской агрессии не назовешь. И вроде бы с тех пор частично сменился внешнеполитический блок, но, увы, его русское направление, по-прежнему, «держит» Мадлен Олбрайт с супругом и воспитанницами вроде Виктории Нуланд. Для них даже Г. Киссинджер или Дж. Фридман – слишком «красные».
Понимание этого простого обстоятельства, а также того факта, что Украина была последним козырем в подрывной игре против Москвы, инициированной этой «братией», располагает к спокойно-оптимистическому прогнозу. Во-первых, этого козыря больше нет. Во-вторых, обратный эффект грозит перерасти собственно двусторонние отношения и обернуться стратегическим провалом США на мировой арене. Время работает на Путина, которому уже достаточно сдержанной внешней политики и переключения на внутренние задачи – теперь уже достаточно продолжительного срока правления.
Соответственно, пора подумать и о важных уточнениях консервативного проекта – в том числе в политической части.
Начну издалека. Одним из первых консерваторов в России был, на мой взгляд, А.С. Грибоедов. Он же слыл патриотом, противником крепостничества и убежденным демократом. При более внимательном знакомстве с жизнью и творчеством Александра Сергеевича (разведчика, дипломата, ученого, переводчика и драматурга) узнаешь, что он мечтал о подлинно русской просвещенной элите, полагая многих современников «поврежденным классом полуевропейцев». Герой его произведения жалуется в «русской» Москве на засилье «европейщины». Что тогда творилось на севере, в столичном Санкт-Петербурге, можно себе представить. Но с тех пор не только столицы поменялись местами.
Не знаю, пишет ли Путин пьесы. Но их тиражи при нынешнем состоянии умов на планете (не говоря уж об экранизациях) могли бы дать казне куда более 40 млрд. долл., приписанных на швейцарские счета президента «утками» бойких британских журналистов.
От себя добавлю, что Грибоедов был еще и востоковедом. Эта прослойка нашего общества является, на мой взгляд, альтернативой полуевропейцам и одной из важных опор становящейся политики. Ориенталисты неплохо зарекомендовали себя на внешней арене: отношения со странами Востока у нас много лучше, чем с западными «партнерами». Немало полезного подсмотрели они и в политической жизни незападных стран.
Почему, к примеру, за все время разворачивания украинского кризиса ни один из его публичных комментаторов не обратил внимания на Таиланд – монархию, уже существенно опережающую Украину по показателям дохода, весьма напоминающую ее по пропорции «местного» и «другого» населения, и мирно решающую проблему правительственного кризиса? Отчего известный политик с востока Украины вещает о грядущем строительстве там Сингапура – как этапа по дороге в Европу?
Отчего, по-прежнему, вся наша полемика идет «внутри Запада» и стороны обличают друг друга «недемократичностью», «нелегитимностью» и прочими недугами? Почему мы по-прежнему считаем представительную демократию наилучшей формой государственного устройства, когда в условиях тотальной культурной деградации (в Китае ужаснулись, узнав, что треть россиян не прочитала за год ни одной книги), данная форма означает беззащитность и неповоротливость государства перед лицом оболваненного экранами избирателя? Ведь уже Ф. Фукуяма в дни осеннего бюджетного кризиса в США ставил вопрос о несоответствии системы сдержек и противовесов (основы основ!) духу времени и бешеной конкуренции государств. Отчего же не поставить вопрос еще проще – о власти как удобстве для граждан, во-первых, и удобной самой себе, во-вторых? И не отметить очевидные экономические и политические успехи полуавторитарных или неоавторитарных режимов в Восточной Азии? И совсем не очевидные на этом фоне успехи самой большой демократии в мире, где, кстати, тоже бредят Сингапуром, но лучше представляя себе разницу в реальном положении?
Хотелось бы сразу заметить, что еще хуже «полуевропейцев» иные «ура-патриоты» (иногда это просто разновидность полуевропейцев). Они смущают не только внешним видом: странно видеть многопудовых городских «казаков», способных своим весом сокрушить хребты владимирским тяжеловозам. Но не менее странно слышать и видеть бесконечные разговоры о «Русском мире», идеологи которого были все же реакционерами, а не консерваторами. Грибоедов и Тютчев стоят вместе в русской культуре, но порознь – в русской истории и политике. Последняя же немыслима без Востока, и уже поэтому не может опираться только на православие и позднее славянофильство – ни внутри, ни вовне.
Отчего, между тем, в таком загоне евразийство – блестящая и более поздняя теория? Почему мы изобретаем новые школьные учебники, когда есть «Начертание русской истории» Г.В. Вернадского? Он, кстати, и М.С. Грушевского считал евразийцем. Но кто их читал на Майдане?
Наконец, давайте поставим самый актуальный теперь политический вопрос просто: Украина – евразийское государство? Ответ выйдет двойным: многие украинцы – да, а многие их правители – нет. Они очевидные полуевропейцы, а в массе молодые жители страны теперь еще славятся плохим знанием русского (особенно письменного) языка. Собираются ли братья и братки пользоваться удобными русско-китайскими словарями, сделанными в КНР в пополняемых электронных форматах? Или китайцам еще и мову осваивать? Не отрежет ли Киев своим детям и внукам евразийскую перспективу? Ведь работать-то все равно придется на китайцев в Европе и с китайцами в России – при простой экстраполяции нынешних глобальных трендов.
Отчего, наконец, мы по-прежнему стыдливо боимся марксизма-ленинизма? Ведь это не догма, а руководство для действия. Почему в том же Сингапуре министр культуры (Дж. Яо) на исходе ХХ века замечал, что его стране в XXI веке придется к этой идеологии приспосабливаться. И совместить марксизм с конфуцианством. И сей достойный представитель города-государства силу конфуцианства видел в том, что правила (этика) стоят выше закона. А мы все говорим: «легитимность»… Почему, кстати, не «законность» – ведь короче?
Мне тут звонит домой какая-то девушка и спрашивает – пойду ли я на «праймериз» выборов в городскую думу. Я ей по-английски ответил – она не поняла. Зачем мне «праймериз», если нет номера телефона или имэйла, куда можно обратиться?
Моя знакомая с Украины сообщила, что памятник Ленину там только что снесли. Когда я ей ответил, что украинские школы были открыты на Украине по декрету Ленина, а памятник ему спокойно стоит в Финляндии – она удивилась. И уж совсем удивилась, узнав, что в Финляндии два государственных языка, а шведов меньше, чем русских на Украине. Но что ей делать: после третьего класса все предметы были на украинском?
Украинский кризис рисует нам и наше недавнее прошлое (а чем лучше был в России 1998 год?), и возможное будущее (при плохом сценарии). Нельзя отказываться ни от марксизма, ни от подлинно либеральных ценностей. Исторически необходим новый авторитаризм – по типу восточноазиатского, а лучше – собственный, уже складывающийся. Просто либерализм власти нужно обратить в сторону демократического капитализма, о котором писал В.И. Ленин, и против – капитализма октябристского (полуфеодального, компрадорского). Всех-то дел – если мыслить и действовать точно, а конкретные рецепты черпать из практики. По Ленину, по Дэн Сяопину. А лучше – по Путину. По Грибоедову.
И читать (преподавать) хотя бы современных российских обществоведов, понимающих, вслед за Маяковским, исторический масштаб, колоссальную работоспособность и абсолютную злободневность вождя настоящей революции, я имею в виду, например, сборник «Ленин online» (2010). И задаться простым вопросом – откажутся ли в КНР от марксизма-ленинизма? Даже если наш «Русский мир» вместе с полуграмотной незалежной достоверно докажет, что Ленин был немецким шпионом и палачом украинского народа? И не послушать ли нам совета бывшего министра культуры Сингапура?
Ведь вилка консерватизма проста – или возрождение, или реакция. Третьего не дано.
Александр Салицкий, доктор экономических наук, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН, профессор Института стран Востока, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
