Такая «игра» флотов двух великих держав не может не вызывать беспокойства и тревоги за развитие событий в этом регионе мира. Ситуация там и сегодня остается крайне сложной, так как ни одна из соседних стран не признала китайские установления, а США вообще заявили, что не собираются их учитывать при прохождении своих судов. Так что в любой момент опасная для мира и стабильности в регионе ситуация может вновь повториться, причем с непредсказуемыми последствиями.
Сегодня в политической и журналистской среде стран Юго-Восточной Азии широко обсуждаются и другие вызовы безопасности в Южно-Китайском море. Особое беспокойство вызывают проблемы, связанные с возможным введением Китаем новой опознавательной зоны противовоздушной защиты в Южно-Китайском море у границ Вьетнама, Малайзии и Филиппин. Высказываются мнения, что если такая зона будет введена, то по своему характеру она должна будет повторить уже имеющуюся такую зону в Восточно-Китайском море, которую Китай установил в прошлом 2013 году. В нее, в частности вошли территории вокруг спорных островов Сенкаку (Дайюдао), принадлежность которых Пекин оспаривает у Токио.
Многие наблюдатели в Юго-Восточной Азии в связи с этим считают, что раз в регионе Южно-Китайского моря также существует территориальный конфликт, связанный с необоснованными претензиями Пекина на острова Парасельские и Спратли, то и здесь КНР может вскоре ввести запретную для полетов авиации зону. Но если внимательно проанализировать сложившуюся в Юго-Восточной Азии ситуацию, то такое мнение не выглядит вполне обоснованным. Очевидно одно — решение Пекина о введении бесполетной зоны в Южно-Китайском море зависит от многих условий, а главное может создать Пекину много дополнительных неприятных проблем.
Следует отметить, что конфликты в Восточно-Китайском море и в Южно-Китайском море совершенно по-разному трактуются в столице КНР. В Восточно-Китайском море речь идет о противостоянии Японии, за спиной которой находятся США, которые имеют с ней Договор безопасности, заключенный еще в 1960 г. Кроме того, с точки зрения КНР, Япония незаконно оккупировала эти острова во время Японо-Китайской войны 1894-1895 гг. и отказывается сегодня их отдавать, несмотря на решения Потсдамской конференции о возвращении Китаю всех территорий потерянных во время войны 1894-1895 гг.
В Южно-Китайском море ситуация существенно иная. Здесь Китаю противостоят страны АСЕАН, у которых за исключением Филиппин нет никаких соглашений о совместной обороне с США. С этими странами у Пекина многообразные отношения, совместная зона свободной торговли почти в 400 млрд. долларов оборота, а в их политике он рассчитывает в перспективе играть доминирующую роль. Здесь ему нет смысла резко обострять ситуацию, тем более, что в отношениях со странами АСЕАН и так достаточно поводов для конфликтов, особенно в связи с недавним введением Китаем запретной зоны морской акватории, для входа в которую любой корабль должен получить разрешение у китайских властей. Поэтому, если в ЮКМ будет сохраняться существующее статус-кво и будут продолжены важные переговоры относительно общего устава поведения всех стран в ее акватории, то маловероятно, чтобы КНР решила бы вдруг резко изменить ситуацию. Такое может произойти только в том случае, если там со своими кораблями и маневрами появятся американцы. Китай в качестве ответного жеста вполне может объявить о введении опознавательной зоны противовоздушной обороны.
Есть и еще одно важное соображение в пользу маловероятности введения Китаем в ближайшее время бесполетной зоны в Южно-Китайском море. Достаточно проанализировать: а что собственно выиграл Пекин от введения этой зоны в Восточно-Китайском море. Кроме обострения ситуации, заметной активизации японского флота и появления японского военного радара на одном из островов к востоку от Тайваня, способного следить за ситуаций и в прибрежных и в глубинных районах Китая, ощутимого выигрыша не видно. Более того, откровенно игнорирующее все китайские запреты демонстративные полеты американских и японских военных самолетов в этой зоне и широко тиражируемые прессой заявления японских военных о том, что они не будут менять ни свои полетные планы, ни оповещать КНР о своем пролете, скорее подрывают доверие к КНР как к отвечающей за свои слова и угрозы державе. И то, что китайцы всякий раз подымают свои ВВС при пролете японских и американских самолетов, которые на это вообще не реагируют ничего кроме впечатления о беспомощности Китая и нерешительности китайского руководства ни у кого не вызывают.
В связи с этим непонятно, чего собственно добьется Китай введением подобной же зоны в Южно-Китайском море. Он реально рассчитывает сбивать там военные самолеты, идущие без предупреждения китайской стороны? Но это на сегодняшний день невозможно и технически и политически. Китаю требуется заметно увеличить и свою мощь в Южно-Китайском море и военную инфраструктуру, прежде чем вводить бесполетную зону. Иначе ситуация будет повторять обстановку на морских просторах, где китайские силы никак не могут заблокировать акватории, незаконно объявленные китайскими, когда туда демонстративно входят американские и японские военные корабли, которые всем своим видом показывают полное пренебрежение к китайским угрозам.
В связи с этим объявление бесполетной зоны над Южно-Китайским морем может в очередной раз показать, что вооруженные силы Китая пока неспособны реализовывать решения, которые принимаются политическим руководством. Поэтому, реальный прогноз заключается в том, что, скорее всего, китайцы введут опознавательную зону противовоздушной обороны в ЮКМ только тогда, когда смогут эффективно ее защищать и контролировать. Возможность такая появится, только через несколько лет, когда окрепнет и китайский флот и авиация, когда появятся новые военные базы и на Параселах и на Спратли.
В то же время если начнется реальная эскалация ситуации в Южно-Китайском море, то без сомнения в качестве демонстративного и во многом пропагандистского жеста решение о создании бесполетной зоны может быть в Пекине принято и без подготовки необходимой инфраструктуры.
Более того, сегодня можно констатировать, что существенные перемены в глобальной геополитике, связанные с событиями вокруг Украины и резким обострением отношений по линии Запад — Россия может также существенным образом повлиять на ключевые китайские решения в этой сфере. Дело в том, что в новых условиях наблюдается существенный рывок в сближении России и Китая, отказавшегося присоединиться к санкциям против Москвы, несмотря на определенное давление с американской стороны. Визит министра иностранных дел Лаврова в Пекин, готовящийся «большой» визит российского президента в китайскую столицу в мае, готовность китайского Банка развития выделить 5 млрд. долларов на развитие российских проектов на Дальнем Востоке и благодарность представителей всего российского руководства от президента и министра иностранных дел и до министра обороны за очевидную поддержку — все это важные свидетельства нового серьезного сближения двух великих держав. По мере того, как российские интересы пытаются ограничить в Европе, они естественным путем усиливаются на Востоке. Причем все больше фокусируются на Китае, а также на Вьетнаме, куда российский министр также совершил свой визит.
Такая «фокусировка» российской политики усиливается во многом тем, что на фоне событий на Украине и под давлением США происходит некоторое охлаждение японо-российских отношений. Доказательством этого является и эмоциональная реакция японского МИДа, и неожиданный отказ японских кампаний Мицуи и Мицубиси от участия в проекте Ямал-СПГ, и объявленные российским руководством меры по укреплению военного присутствия России на Курилах.
В рождающемся буквально на наших глазах новом «геополитическом пейзаже» могут произойти существенные изменения в китайских подходах и к конфликту в Южно-Китайском и в Восточно-Китайском морях. В условиях все более явного сближения с Россией даже и без формирования с ней военно-политического союза, Китай получает намного большую, чем раньше уверенность в том, что в случае непредвиденных осложнений или конфликта в бесполетной зоне в Восточно-Китайском море он сможет рассчитывать на поддержку Москвы как своего надежного союзника. Такая новая реальность без сомнения добавляет новое качество и уверенность китайской политике, что может подтолкнуть Пекин к намного более решительным, чем раньше, действиям на морских просторах в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях.
Дмитрий Мосяков, профессор, доктор исторических наук, руководитель Центра изучения Юго-Восточной Азии, Австралии и Океании Института востоковедения РАН, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
