Обычно у нового президента РК хватает года или полутора лет на то, чтобы провести кадровую революцию и поставить на все ключевые посты верных людей, способных проводить его политику. Однако здесь Пак Кын Хе оказалась между двух огней, и потому на данный момент у нее еще не получается упрочить свои политические позиции на столько, чтобы она могла проводить самостоятельную политику.
Напомним, что обе корейские «главные партии» на самом деле во многом являются широкими коалициями, консолидирующими условно правый или условно левый тренд, но при этом в значительной мере состоящие из различных фракций, готовых подставить ножку сопернику. Внутри правящей партии этих фракций много и надо обратить внимание на две, которые находятся во вражде с фракцией президента.
Первая – это сторонники экс-президента Ли Мен Бака, который пока «залег на дно». Хороший управленец и почти идеальный мэр Сеула оказался вполне посредственным президентом, по политическим причинам пустивший во власть отъявленных консерваторов, которые до сих пор занимают ряд серьезных постов в руководстве страны. В первую очередь – это министр обороны Ким Кван Чжин, который при этом еще является выходцем из провинции Чолла. Хотя этот регион дал миру президента Ким Дэ Чжуна и в целом считается вотчиной левых, Ким относится к крайне правым, но играет на том, что при большинстве президентов выходцам из Чолла доступ в большую политику был закрыт. Поэтому, если его снимут без должной и серьезной причины, недруги президента могут обвинить ее в регионализме.
С другой стороны, это фракция другого экс-президента Ким Ен Сама, который в начале своей политической карьеры серьезно пострадал от генерала Пак Чон Хи и поэтому неспособен воспринять его дочь, как союзника и тем более руководителя. В результате, во время предвыборной компании Ким Ен Сам и его фракция оказывали поддержку не госпоже Пак, а центристу/популисту Ан Чхоль Су, который претендовал на то, чтобы быть третьей силой между правыми и левыми, но в конце концов ушел в сторону левых, и сейчас пытается формировать собственную политическую партию.
При этом у госпожи Пак хватает недругов и в левом лагере. Тень ее отца незримо витает над ней, а поскольку значительная часть левых политиков выросла в ситуации правления Пак Чон Хи, оно воспринималось ими примерно также, как правление Сталина либеральными интеллигентами периода оттепели. Они воспринимают госпожу Пак исходя из представления «яблоко от яблони упасть далеко не может». И если пока госпожа президент не показала оскал тоталитаризма, она точно покажет его в будущем.
К тому же в левом лагере многие считают Пак Кын Хе избранной нелегитимно. Мы уже касались скандала, посвященного «троллям в погонах» и вмешательству спецслужб в предвыборную кампанию. Напомним, что в РК существует закон о нейтралитете разведки, который безусловно был нарушен. Более того, к антилевой кампании в Интернете, как выяснилось, были подключены не только гражданские разведчики, но и военное «киберкомандование». И хотя процесс идет довольно медленно, наружу выплывают все новые и новые факты.
Правда, автор бы отметил, что сама Пак Кын Хе вряд ли была причастна к этому вмешательству, так как оно было направлено не столько в ее поддержку, сколько против левых, и инициировано упертыми палеоконсерваторами из лименбаковсокого лагеря. Также сложно сказать, насколько эта интернет-активность действительно повлияла на выбор граждан: если это можно измерить процентом, то сколько процентов на это можно списать, и будет ли этот объем достаточен, чтобы говорить о необходимости пересмотра итогов выборов. Но левые указывают на то, что разрыв в президентской гонке был не очень большим, а некоторые представители этого лагеря (не приводя особых доказательств), утверждают, что возможно вмешательство имело больший размер, но «власти скрывают», потому что администрация президента тормозит расследование.
Действительно Пак Кын Хе оказалась в сложном положении: лавировать между двумя трендами она не может, раскалывать собственную партию тоже, и потому часть консерваторов полагает, что стоит лишь подождать, как под давлением обстоятельств и исходя из общей логики политической борьбы Пак будет вынуждена пойти на союз с правыми, потому что с ними компромисс возможен, а левые его особенно не видят. В конце концов Ли Мен Бак тоже позиционировал себя как прагматика и экономического президента, но под влиянием кризиса 2008 года и пониманием того, что экономического чуда не произойдет, пошел на союз с ультраконсерваторами.
Конечно Пак Кын Хе укрепляет свое лидерство. Она ведет довольно успешную борьбу с коррупцией: в частности удалось додавить экс-президентов Чон Ду Хвана и Но Тхэ У, заставив их вернуть в казну все незаконные накопления, которые они все должны были вернуть еще в конце прошлого века. Многие полагают, что это подготовка общественного мнения перед атакой на Ли Мен Бака и его фракцию, которые тоже засветились в целом ряде коррупционных скандалов. Использует она и административно-бюрократические методы, — так, под предлогом северокорейской угрозы был реанимирован существовавший до Ли Мен Бака Совет Национальной Безопасности, который подчиняется президенту и в состоянии курировать силовой блок и ключевые сферы исполнительной власти. При этом президентских назначенцев, в отличие от министров, нет необходимости пропускать через утверждение национальным собранием, которое может найти у кандидата на нужный пост достаточное количество грехов: не забудем, левые голосуют «Против», а правые не обязательно, что голосуют «За».
Северокорейская карта разыгрывается и для поддержания образа жесткого политика, способного, если надо, на решительные действия. Здесь ее риторика весьма похожа на риторику Ким Чен Ына: ободряя войска и посещая окрестности границы, президент говорит о необходимости поддержания бдительности и о готовности дать на вражеские провокации самый жесткий и решительный ответ. Последнее довольно важно, так как это означает, что в случае межкорейского обострения госпожа Пак окажется заложником ситуации и будет вынуждена ответить за свои слова, что означает движение в сторону консерваторов. А они только этого и ждут, даже назначали время новых северокорейских провокаций: конец января-начало марта. То, что в это же время проходят довольно серьезные южнокорейские учения, несколько выпадает из внимания, но мы помним про целый ряд странных инцидентов, которые при определенной идеологической ангажированности можно было бы и заклеймить как провокации с южнокорейской стороны, благо раздразнить северокорейцев – дело несложное.
Но курс Пак Кын Хэ формально направлен на укрепление доверия, и хотя в основном южнокорейские предложения сводятся к тому, что «мы к диалогу готовы, но сначала Северная Корея должна сделать (список прилагается)». Кое-какие шаги в сторону снижения напряженности тоже видны. Провокационные митинги, на которых сжигают портреты Кимов имеют меньший размах, части организующих их групп урезали финансирование, полиция по-прежнему препятствует попыткам запускать на северокорейскую территорию воздушные шары с антикоммунистическими листовками: эта территория считается закрытой для гражданских лиц, но в правление Ли Мен Бака у активистов консервативных НГО таких проблем не было. Отказались и от распространенной при Ли Мен Баке провокации, когда на 38-й параллели воздвигали бутафорскую 30-метровую «елку» с сияющим крестом наверху. Учения, в том числе совместные, ненамного, но снизили накал, а 12 февраля 2014 г. прошли межкорейские переговоры на уровне высокопоставленных чиновников, которые при обоюдном желании могут перерасти в постоянную площадку.
Постепенно возрождается (даже начал работу межкорейский арбитражный комитет) Кэсонский комплекс, хотя стоит помнить, что он никогда не был основным источником валюты для КНДР а дешевизна рабочих не всегда компенсирует их техническую отсталость: не случайно там присутствуют не чэболь, а мелкий и средний бизнес, занятый в основном легкой промышленностью. Тем не менее, по итогам декабря 2013 года, выпуск продукции на предприятиях этого промышленного парка достиг 352,9 млн долларов, что чуть ниже уровня соответствующего периода предыдущего года, когда этот показатель составлял 364,2 млн долларов.
Южная Корея вернулась к идее экономического проникновения на Север, включая специальный экономический район Раджин, где предполагается использовать мощности порта в обмен на организацию логистической инфраструктуры. Пытаются южнокорейцы и принимать участие в двухсторонних проектах России и КНДР.
Но во внутренней политике Пак Кын Хэ скорее не удается реализовать свою программу действий. Хотя ее курс на социальное государство был одобрен массами, ее разногласия с кандидатом от левых сил кались не того «надо ли этим заниматься», а другого – «сколько денег надо на это выделить». Президент продолжает курс на строительство социально ориентированного государства, однако темп движения в эту сторону существенно ниже, чем ожидалось. Удалось организовать бесплатное дошкольное образование, но бесплатное высшее образование и система пенсий пока только ожидаются. Для реформы нужны деньги, но власть боится повышать налоги. Эта ситуация связана с тем, что налоги с юридических лиц в РК и без того заметно выше среднего, в то время как налоги с физических лиц, наоборот, несколько ниже средних величин. Следовательно, повышение налогов должно ударить скорее по рядовому корейцу, а к этому никто не готов.
А на данный момент режим вынужден вести борьбу с профсоюзным движением, угрожающим ему всеобщей забастовкой. Левые говорят о беспрецедентных репрессиях в очередной раз, ставя знак равенства между президентом и ее отцом. Хотя такие заявления либо носят риторический характер, либо отражают их восприятие ситуации.
Кроме этого, Пак упрекают в том, что у нее очень узкий круг советников, которых она слушает, игнорируя мнение остальных. Конечно, такие жалобы можно интерпретировать и как нежелание слушать лоббистов, но госпожа Пак действительно мало кому может доверять.
В целом автор скорее сочувствует Пак Кын Хе и надеется, что она сумеет, несмотря на давление и слева, и справа, осуществить свою программу и во внешней, и во внутренней политике. Не опуская рук, не идя по пути наименьшего сопротивления, который сыграл злую шутку с ее предшественником, решившим, что быть консервативным президентом выгоднее, чем экономическим. Это будет очень сложный и тяжелый путь, и хочется пожелать ей успеха.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
