Первый. С учетом имеющихся опытов налетов на ядерные объекты в Ираке и Сирии, Израиль может осуществить аналогичные точечные авиаудары и по Ирану, например, по комплексам обогащения в Натанзе и Фордо, сопровождая эти удары кибератаками иранских жизненно важных объектов. При этом расчет будет сделан на то, что даже заглубленность основных иранских ядерных производств не спасет от разрушения наземную инфраструктуру (входы, выходы, подъездные пути, системы энергообеспечения и связи и т.п.).
Второй. Более длительные по времени (до 5 суток) и масштабам ракетно-бомбовые удары по более широкому кругу ядерных объектов, ракетным установкам, системам ПВО, аэродромам, базам ВМС, штабам, пунктам управления и связи.
Третий. Регулярные ракетно-бомбовые удары по расширенному (по сравнению со вторым сценарием) перечню целей в течение нескольких недель.
Для осуществления всех трех вариантов действий Израиль располагает необходимым боевым потенциалом. Главным препятствием в осуществлении подобных планов может стать негативная реакция мирового сообщества и союзников Тель-Авива в Вашингтоне и на Западе.
По мнению специалистов, главное препятствие для израильских ВВС не система ПВО Ирана, а географическое положение Израиля. Тактическим истребителям с максимальным боезапасом будет непросто преодолеть 1500 км, нанести прицельные ракетно-бомбовые удары и благополучно вернуться на свои базы. Возможно также применение Израилем баллистических ракет средней дальности «Иерихон», но многое будет зависеть от точности их наведения на цели. Дальнейший ход событий будет зависеть от ответных действий Ирана и его союзников в регионе, а также от возможного вмешательства в конфликт США, других стран. Вероятность применения Израилем ядерного оружия все же невелика, однако исключать ее не следует, особенно, если под угрозу будет поставлено само существование израильского государства. Ответные удары Ирана по Израилю могут быть нанесены баллистическими ракетами «Шехаб-3» и «Седжил», истребителями «F-5», не исключены также ракетные обстрелы и теракты со стороны ливанской «Хизбаллы» и ХАМАС из сектора Газа.
В случае причинения существенного ущерба Израилю или по своей инициативе Вашингтон также может атаковать Иран. Территория Ирана уже сейчас контролируется группировкой американских разведывательных спутников, военный потенциал США в Персидском заливе, Средиземном море и Индийском океане (авиабаза Диего-Гарсия) вполне достаточен для уничтожения большей части ядерных и военных объектов Ирана без переброски в регион дополнительных сил. Опыт подобных военных операций США получили в период военных действий против режима Саддама Хусейна в Ираке. При этом, ни США, ни, тем более, Израиль не планируют наземную операцию или последующую оккупацию Ирана. Скорее всего, им придется ограничиться выводом из строя ядерных объектов и части военной инфраструктуры страны.
Трудно предсказать последующую реакцию в регионе и мире на возможные удары Израиля и (или) США по Ирану, однако последствия агрессии могут быть самыми катастрофическими. ИРИ является 80-миллионной региональной державой, с высоким научно-техническим, промышленным и оборонным потенциалом, одним из лидеров исламского мира, играющим весьма важную роль в борьбе с наркотрафиком и международным терроризмом. Не исключено, что война против Ирана может окончательно разрушить систему международной безопасности под эгидой ООН, режим ДНЯО и активизировать в ряде других стран военные ядерные программы, чтобы создать свой собственный потенциал ядерного сдерживания.
Тель-Авив рассматривает ракетно-ядерную программу Ирана и усиление влияния исламского фактора в регионе как угрозу национальной безопасности Израиля. Его руководство усматривает в непрекращающихся ракетных обстрелах своей территории со стороны сектора Газа и Ливана, а также терактах радикальных палестинских группировок, типа ХАМАС и Хизбалла, «руку Тегерана». В свою очередь, руководство ИРИ считает, что к кибератакам на иранские жизненно важные объекты и убийствам иранских специалистов-ядерщиков причастен Израиль. Противостояние между странами сопровождается взаимными, довольно резкими обвинениями, угрозами проведения военных операций, что можно расценивать скорее как часть не затихающей информационно-пропагандистской войны. И, если в Иране существует консолидированная позиция властей и подавляющей части общества по отношению к Израилю, то в Израиле, при общем негативном отношении к иранскому режиму, все же более широкий спектр взглядов на пути и способы разрешения ситуации, сложившейся вокруг иранской ядерной программы. Большая часть израильских политиков склоняется к тому, что надо и дальше тесно взаимодействовать на этом направлении с США и Израилю в одиночку опасно предпринимать какие-либо военные меры против Ирана. Безусловно, есть и политики-ястребы, которые призывают как можно раньше нанести упреждающий ракетно-бомбовый удар по ядерным объектам Ирана, чтобы исключить саму возможность получения доступа Ирана к ядерному оружию.
Все же в Тель-Авиве пока преобладает мнение, что односторонние попытки военным путем воспрепятствовать Ирану получить доступ к ядерному оружию могут оказаться контрпродуктивными не только из-за ожидаемой, резко отрицательной, международной реакции и последующей изоляции Израиля, но и потому, что военный удар может заставить Иран выйти из ДНЯО и форсировать военную составляющую его ядерной программы. Наметившееся некоторое «потепление» в отношениях Ирана и США объективно усиливает в Израиле позиции сторонников более взвешенных подходов к урегулированию ситуации вокруг иранской ядерной программы.
Заслуживает внимания и идея создания в регионе Зоны, свободной от ядерного оружия, которую в 1974 г. поддержала ГА ООН в своей Резолюции 3263 и с тех пор эта тема постоянно присутствует в повестке дня ООН. С 2005 г. эта идея преобразовалась уже в концепцию Зоны, свободной от ОМУ (ядерного, химического, биологического оружия). Главным препятствием создания такой зоны является взрывоопасный характер общей военно-политической обстановки в регионе, главным образом, из-за неурегулированности палестинской проблемы. В последние годы к этому добавились разрушительные последствия «арабской весны», конфронтация монархий Персидского залива с Ираном, разжигание вражды между суннитами и шиитами, гражданская война в Сирии. Единодушно поддерживая идею ЗСОМУ, исламские страны БСВ утверждают, что ядерный потенциал Израиля и его неучастие в ДНЯО являются главной проблемой безопасности региона и препятствием на пути укрепления режима нераспространения ЯО. Израиль со своей стороны заявляет, что создание ЗСОМУ возможно только на основе достижения его мирных договоренностей со всеми, без исключения, странами региона. Исламские государства увязывают такие договоренности с уходом Израиля со всех территорий, оккупированных им в 1967 г., решением палестинской проблемы и образованием Палестинского государства со столицей в Восточном Иерусалиме. Пока предпосылок к мирному урегулированию палестинской проблемы и достижению всеобъемлющего договора о мире и сотрудничестве между Израилем и исламскими государствами БСВ не просматривается, следовательно, и концепция создания ЗСОМУ в регионе пока не реализуется. Вместе с тем, можно отметить как положительный момент согласие сирийского руководства на уничтожение в сжатые сроки своего арсенала химического оружия. В последующем, можно было бы приступить и к другим конкретным шагам в направлении поэтапного создания ЗСОМУ. Например, можно предложить всем странам региона ввести запрет на НИР и технологии ядерного топливного цикла, имеющих двойное назначение. При этом надо учитывать, что создание Европейской системы безопасности в 1970-90 гг. также шло постепенно от политических и экономических договоренностей к повышению уровня взаимного доверия, транспарентности, сокращению численности вооруженных сил, обычных вооружений, ядерных средств, запрещению биологического оружия и ликвидации химического оружия – хотя этот процесс пока и не дошел до создания ЗСЯО в Европе.
В целом, проблема ядерного нераспространения в ближневосточном контексте представляется как никогда актуальной с учетом взрывоопасной ситуации в регионе и роста террористической угрозы.
Станислав Иванов, ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН, кандидат исторических наук, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».