Обращает на себя внимание перспектива появления в составе ССОЯ уже в ближайшие годы подразделений, способных проводить десантные операции по схеме “с моря на сушу”. Что соответствует не только решению текущей проблемы обороны островов Сенкаку/Дяоюйдао (на обладание которыми претендует КНР), но и одному из центральных положений “Стратегии национальной безопасности”, упомянутых выше.
Анализ всех трёх документов позволяет китайским экспертам сделать самый общий вывод о повороте вектора нацеленности японской политики в области обороны с “неактуального” Севера на Запад и Юг, то есть в направлении КНР. По мнению тех же экспертов, в ходе подобного поворота ССОЯ приобретут “наступательный потенциал”.
Что касается самоограничений, то пока нет никаких признаков возможного отказа Японии от принципа “трёх нет” в области ядерного оружия; по крайней мере, в ближайшее время. Однако порядок запрета на экспорт японских вооружений уже в ближайшие месяцы подвергнется серьёзному “облегчению”. Оно связывается с необходимостью участия в международных программах разработки самых современных военных технологий, а также со стимулированием японских компаний уделять большее внимание оборонному бизнесу.
Сейчас процедура обхода запрета на экспорт японских вооружений носит характер “исключения из правила”. В подобном формате с 1998 г. осуществляется кооперация американских и японских компаний в ходе разработки различных систем ПРО.
Принятие в декабре 2013 г. закона об уголовной ответственности за разглашения конфиденциальной информации, относящейся к ряду сфер государственной деятельности, также вписывается в общий процесс “нормализации” Японии. Также как и право на участие в акциях “коллективной самообороны”, которое будет зафиксировано кабинетом С. Абэ, видимо, уже весной 2014.
Для процесса японской “нормализации” чрезвычайно важную символику приобретут акты по повышению статуса императора с нынешнего «Символа единства нации» до «Главы государства», введению правил уважительного отношения к национальным флагу и гимну, а также переименование ССОЯ в Вооружённые силы. Все эти мероприятия были прописаны в программных документах ныне правящей Либерально-демократической партии, принятых в 2012 г. накануне внеочередных парламентских выборов, её руководством во главе с нынешним премьер-министром Синдзо Абэ.
Влияние на ситуацию в АТР
И всё же, несмотря на важность принятых 17 декабря 2013 г. документов, а также других ожидаемых “сопутствующих актов” в области обороны и безопасности, они являются для нынешнего кабинета министров скорее промежуточным шагом на пути “нормализации” страны. Об этом свидетельствует сделанное 23 декабря заявление С. Абэ о том, что целью его политической карьеры всегда был пересмотр Конституции 1947 г.
Свидетельством серьёзности намерений японского премьер-министра является его визит в храм Ясукуни, состоявшийся 26 декабря и вызвавший широкий резонанс в мире. Согласно синтоистским представлениям, в этом храме покоятся души 2,5 млн. японских солдат, погибших в различных войнах. Среди них находятся и души тех высших чиновников Японии периода Второй мировой войны, которые были казнены в декабре 1948 г. по приговору Токийского трибунала.
Первый (и теперь предпоследний) визит в храм Ясукуни сделал в 2006 г. тогдашний премьер-министр Дзюнъитиро Коидзуми. Как и тогда, нынешнее посещение этого храма высшим должностным лицом Японии вызвало ожидаемую резко негативную реакцию в КНР и Южной Корее. Ставшие уже почти рутинными, подобные визиты членов японского правительства всегда рассматривались в Пекине и Сеуле в качестве свидетельства “пересмотра” недавней истории, а также “возрождения милитаризма” в стране – агрессоре периода Второй мировой войны.
Примерно такой же смысл носила и немедленная реакция МИД КНР на упомянутый визит С. Абэ. Примечательными в связи с этим представляются публично выраженные опасения представителей японских промышленных компаний, существенным образом оперирующих за границей. Они помнят крайне негативные последствия для их бизнеса в Китае антияпонских выступлений недавнего прошлого в связи с ухудшением двусторонних политических отношений.
“Разочарование” в связи с этим визитом, который может “усилить напряжённость в отношениях Японии с соседями”, было выражено и в заявлении от имени нового американского посла в Токио Кэролайн Кеннеди (дочери знаменитого президента США). Впрочем, в том же заявлении Япония обозначается в качестве американского “союзника и друга”.
Наконец, нельзя не коснуться вопроса о том, что означает процесс “нормализации” Японии для развития ситуации в АТР. Сегодня она определяется, главным образом, состоянием отношений в стратегическом треугольнике США-Китай-Япония. Из каждого его “углов” картина происходящего видится, естественно, по-разному. Нижеследующая отражает достаточно распространённый взгляд из Китая.
Эта иллюстрация сопровождает статью колумниста китайского интернет-издания Global Times, в которой комментируется принятие в Японии упомянутых выше трёх документов. Приведенный в этой статье художественный образ происходящего в АТР нуждается, однако, в важных уточнениях.
Во-первых, пока он отражает, скорее, ситуацию 30-х годов прошлого века, чем (к счастью) нынешнее состояние дел в регионе. Во-вторых, японский солдат ещё не обладает тем устрашающим оружием, которое изображено на картинке, а китайская панда отнюдь не безоружна. В-третьих, с позиций японского политического художника-комментатора оба эти персонажа наверняка поменялись бы местами. В-четвёртых, плутоватый мировой лидер пока ещё не спрятался за стенкой, а располагается по отношению к панде перед японским солдатом. Сейчас этот лидер находится в состоянии размышлений на тему, что же делать дальше.
Наконец, приведенный образ отражает итог одного из возможных сценариев развития событий в регионе. Что оставляет некоторую надежду на реализацию и более оптимистичных сценариев.
В заключение следует констатировать объективность самого процесса постепенного снятия с себя Японией тех ограничений, которые причинно- следственным образом связаны с её агрессивным курсом 80-летней давности. Столь же объективный характер носит и всесторонний рост Китая, включая военную сферу.
Пока эти процессы рассматриваются в обеих странах, как направленные друг против друга. Поскольку ситуация в АТР, чем дальше, тем больше будет определяться состоянием японо-китайских отношений, то остаётся лишь надеяться на спокойную, непредвзятую и отрешённую от недавней истории (насколько это вообще возможно) оценку указанных процессов руководством как Китая, так и Японии.
Владимир Терехов, ведущий научный сотрудник Центра Азии и Ближнего Востока Российского института стратегических исследований, специально для интернет-журнала «Новое Восточноле Обозрение».