Просирийский «Блок 8 марта» фактически возглавляет лидер «Хизбаллы» шейх Хасан Насралла, в него входят шиитская партия «Амаль» во главе с Набихом Берри, христиане из «Свободного патриотического движения» Мишеля Ауна. Антисирийский «Блок 14 марта» возглавляет лидер суннитского «Движения за будущее» («Аль-Мустакбаль») Саад Харири, (сын Рафика Харири), поддерживаемый Саудовской Аравией. В этот блок, помимо его партии, входит ряд христианских организаций.
Кризис вокруг и внутри Сирии способствовал тому, что противостояние двух ливанских политических лагерей резко усилилось. Давление со стороны Запада на сирийского президента и поддержка Саудовской Аравии придало уверенности «Блоку 14 марта», который, выступая за немедленную отставку Асада, практически сомкнулся с сирийской оппозицией. Напоминая о преступлениях сирийского режима в Ливане, блок пытается таким образом сплотить собственную социальную базу. Однако, серьезного укрепления позиций «Блока14 марта» не произошло.
Вместе с тем, стремление к поддержанию стабильности в стране, а также к политическому самосохранению способствовали отходу умеренных элементов от противоборствующих коалиций в сторону центра, который представлен президентом Ливана Мишелем Сулейманом, неоднократно заявлявшим, что Ливан будет продолжать сохранять «активный нейтралитет» в отношении сирийского кризиса, препятствовать использованию территории Ливана в качестве транзитного пути для переброски наемников и оружия в Сирию.
Сложность ситуации в Ливане вызвана тем, что наряду с парламентскими партиями в стране действуют многочисленные группировки, выступающие как на стороне сирийского президента, так и на стороне оппозиции. Особенно это проявляется на севере страны, в городе Триполи, где происходят постоянные столкновения между радикальными суннитскими группировками, поддерживающими сирийских мятежников, и алавитами, а также суннитами, выступающими за президента Сирии.
Большинство ливанских экспертов считает, что эти столкновения организованы внешними силами, стремящимися организовать в Ливане управляемый хаос. В частности, подобное мнение выразил директор «Национального центра на севере Ливана» Аль-Хадж Камаль аль-Хейр: «Проблема в том, что север Ливана стал своего рода перевалочным пунктом. Именно здесь сирийско-ливанскую границу пересекают наемники из различных стран, которые затем вступают в ряды мятежников и начинают сражаться против правительственных войск. Кроме того, сирийским повстанцам контрабандой идут поставки оружия. Армия пытается воспрепятствовать этому, что, естественно, многим не нравится. При этом надо понимать, что без определенной внешней поддержки — прежде всего, финансовой — организовать подобные акции было бы невозможно. То есть это говорит о том, что события в Ливане являются частью американской стратегии в отношении Сирии».
Многочисленные вооруженные столкновения между сторонниками и противниками президента Сирии, удается прекратить благодаря вмешательству армии, однако нейтралитет ливанской армии, которая, по крайней мере внешне, стоит над религиозными противоречиями, подвергается сомнению. Салафиты обвиняют ливанских военных в том, что в Триполи они поддерживают алавитов. Обвинения в потворстве шиитам усилились после убийства в октябре 2013 г. суннитского шейха Абделя Вахеда. Это очень опасный прецедент, который может вовлечь армию в религиозное противостояние.
Серьезным фактором, осложняющим обстановку в Ливане стало присутствие на его территории сирийских беженцев — более 1 млн. человек, которые являются питательной средой для экстремистов, вербующих наемников для проведения террористических актов на территории Сирии.
Многие эксперты считают, что, несмотря на возобновление межконфессиональных столкновений в Ливане, говорить о возможности начала гражданской войны в этой стране в ближайшее время не стоит, поскольку у населения живы воспоминания о недавнем внутреннем кровопролитии, закончившемся в 1990-м году. Кроме того, многие общины не имеют своих армий, как это было в 1975 году накануне войны, изменился и внутриполитический расклад в Ливане.
Вместе с тем имеется другая точка зрения, что война перекинется из Сирии на Ливан гораздо быстрее, чем это ожидалось, и Ливан заплатит цену за участие «Хизбаллы» в боевых действиях на стороне сирийских правительственных сил. Саудовская Аравия и Катар, которые еще недавно поддерживали стабильность в Ливане, сегодня разжигают суннитско-шиитский конфликт и Ливан, как единое целое, более не принимается ими в расчет.
Глава партии «Свободное патриотическое движение» Мишель Аун перечислил государства, угрожающие существованию Ливана: «Королевство Саудовская Аравия, Турция и Катар сеют в нашей стране сектантские противоречия, надеясь на помощь Соединенных Штатов и Европы. Сегодня эта зараза начала распространиться на наши города — Аккар и Триполи».
Однако конфликт в Ливане нельзя ставить в один ряд с событиями «арабской весны». Ливан — единственная страна в регионе, где с давних времен существует конфессиональная система управления, позволяющая представителям всех основных верований участвовать во власти. Президентом Ливана может быть только христианин, причем исключительно христианин-маронит, премьер-министром — только мусульманин-суннит, председателем парламента — только мусульманин-шиит, пост министра обороны традиционно достается друзу, а министра просвещения — православному. Таким образом, в стране нет условий для создания авторитарной власти и, следовательно, невозможны массовые выступления против правящего режима как это было в Ливии и Египте.
Владимир Шевченко, научный сотрудник Центра арабских исследований ИВ РАН, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
