В провинции Аль-Анбар де-факто нет органов власти, представляющих шиитское правительство Багдада, поскольку реальная власть принадлежит суннитским племенным вождям, опирающимся на мощную поддержку вооруженных суннитских отрядов. Там в реалии установлен режим автономии, когда внутренние дела решают шейхи местных кланов, а не центральное правительство. Появляться в этих районах «чужакам» можно только в сопровождении крупных армейских подразделений с бронетехникой.
Однако багдадские власти не ищут примирения или компромисса с суннитами, предпочитая иметь дело с ними посредством периодического проведения войсковых операций против боевиков и вооруженных формирований, либо же нанося воздушные удары штурмовыми вертолетами, что отнюдь не способствует попыткам начать процесс внутрииракского примирения. Намечается тенденция к тому, что эта западная часть Ирака будет идти по пути отделения от страны и образования собственного государственного анклава с последующим провозглашением независимости. И вполне возможно, что в него смогут войти также в основном суннитские провинции Салах эд-Дин и Нинивейя. А это приведет к распаду Ирака как единого государства, тем более что курды, давно имеющие автономию на севере, уже созрели к провозглашению своей независимости и лишь ожидают удобного момента для этого.
Конечно, все эти центробежные процессы не так уж просты, как кажется на первый взгляд. Тем более, что существует серьезная проблема в лице Багдада, который исторически был суннитским городом, но с началом войны с Ираном, а затем в условиях международных санкций после оккупации Саддамом Кувейта в 1991 году, шиитские беженцы хлынули в столицу гигантским потоком, и сейчас уже трудно сказать, какой конфессии в нем больше – суннитской или шиитской. В любом случае, шииты не намерены его отдавать, как и сунниты не собираются его уступать.
Отсюда – ожесточенная террористическая война в иракской столице, где ежедневно от терактов гибнут десятки людей, в основном мирных жителей. Да и единого Багдада как такового не существует. Почти все правительственные учреждения, дома членов правительства и высокопоставленных чиновников, дипмиссии многих иностранных государств находятся в т.н. «зеленой зоне» в самом центре города, куда вход и въезд осуществляется только по специальным пропускам после тщательного досмотра. Жизнь там относительно спокойна, если не считать регулярных минометных обстрелов. Остальная часть города – это т.н. «красная зона», где безопасность практически не гарантируется. И пропасть между двумя частями иракской столицы растет.
Жители «красной зоны» просто ненавидят обитателей «зеленой зоны» за их относительно благополучное существование. И, в конечном счете, это может закончиться взрывом, когда основная часть населения Багдада просто начнет разрушать границу между зонами, прибегнув к вооруженной силе.
Обстановка на юге страны существенно спокойнее, поскольку там доминируют шииты. Хотя здесь имеются свои сложности, связанные с наличием десятка разношерстных политических партий. Всего их в Ираке чуть ли не 270, причем независимо от принадлежности к той или иной конфессии. Так, шииты поделены на сторонников более 150 партий, причем даже самые крупные три из них не могут найти общий язык, хотя и входят в единую правящую коалицию.
В последнее время сторонники Высшего совета исламской революции (ВСИРИ), возглавляемой Хакимом, и движения Муктады Садра с его армией Махди стали «отползать» от тех, кто активно поддерживает нынешнего премьер-министра Нури аль-Малики, представляющего шиитскую партию «Даава». И всех их разделяют не столько расхождения в политических взглядах или идеологической ориентации, сколько стремление получить как можно больше власти и важных постов, что дает доступ к финансовым ресурсам государства, прежде всего доходом от экспорта нефти и распределению выгодных заказов и контрактов на восстановление экономики и поставку продовольствия. Поэтому не стоит удивляться, если премьер аль-Малики прилетает в Басру на важное мероприятие, когда губернатор этого второго по величине города Ирака, входящий в ту же правящую коалицию, находится в поездке. И если эти три основные силы не договорятся между собой до 30 апреля, то шиитский союз распадется, и тогда после парламентских выборов будет невозможно сформировать коалиционное шиитское правительство. Такое уже было в прошлый раз, когда аль-Малики почти год занимался распределением министерских постов, чтобы объявить состав своего кабинета. А этой ситуацией непременно воспользуются суннитские и светские партии и организации, которые попытаются заключить союзы с курдами и шиитами. И тогда в Ираке наступит очередной политический хаос, который вполне может привести к новой гражданской войне. Тем более если учесть, что Саудовская Аравия, Катар, Кувейт и ОАЭ активно финансируют суннитов, в том числе боевиков и террористов, толкая их на максимальное противодействие шиитам, которые настроены в целом про-ирански. А Иран – основной соперник стран ССАГПЗ в Персидском заливе, а главное – союзник Ирака и Сирии, который не дает аравийским монархиям завершить процесс установления своего господства над всем арабским миром путем «цветных революций».
Да и в Курдистане при всей внешней стабильности, реального единства не наблюдается. Пока основные политические партии – ДПК и ПСК – спорили между собой за влияние, на первое место вышли курды-исламисты, полностью изменив баланс сил. Тем более что ПСК оказался вообще на грани раскола, а его лидер и президент Ирака Дж.Талабани находится при смерти ввиду тяжелой болезни.
Так что Ирак ждут весьма сложные времена и новые военно-политические потрясения, которые ставят страну на грань распада. И если это произойдет, то весь регион попадет в полосу потрясений, грозящих изменить всю его политическую карту и расстановку сил. На этом фоне лишь Иран представляет собой остров стабильности, тем более что Тегерану удалось договориться в Женеве по ядерной программе с международной «шестеркой» и запустить процесс политической нормализации с США.
Петр Львов, доктор политических наук, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».