На переговорах подобная закрытость иранской ядерной программы работает против Ирана в силу целого ряда факторов. Во-первых, отсутствие докладов международных инспекторов лишает переговорщиков возможности вести предметное обсуждение вопросов иранского атома, а сам диалог оказался настолько политизированным, что часто за взаимными обвинениями и претензиями стороны уже не видят собственно ядерную программу Ирана. Во-вторых, не имея общего представления о масштабах и направленности ядерных исследований в Иране, оппоненты Тегерана оперируют собственными данными, которые далеки от действительного состояния исследований. Так, к примеру, в последнем докладе, опубликованном американским Институтом науки и международной безопасности (ISIS), утверждается, что потенциал Ирана по производству урана оружейной чистоты позволяет сделать бомбу за период от одного до полутора месяцев.
Такой же оценки придерживаются специалисты в Израиле, американцы несколько сдержаннее в своих прогнозах: месяц назад президент США Барак Обама заявил, что Ирану нужно не меньше года, чтобы создать ядерное оружие.
Как видно, до сих пор единого мнения о достигнутом уровне и истинной направленности исследований в ядерной программе Ирана у «шестерки» нет, а вот о том, что Тегеран в течение долгого времени якобы скрывал и маскировал свою атомную деятельность, есть. Иранская закрытость от инспекций МАГАТЭ дает основания предполагать, что ядерная программа Тегерана более масштабна, чем публично признают сами иранцы. Сейчас известно лишь то, что Иран работает над обогащением урана и что у него есть 19 000 рабочих центрифуг. Обогащение урана ведется на нескольких ключевых объектах, создан запас урана, обогащенного до уровня около 20%, а это меньше, чем потребуется для получения достаточного количества ядерного топлива, чтобы построить одну бомбу. Тем не менее, в США и Евросоюзе считают, что Иран уже достиг слишком многого и не укладывающегося в рамки мирных исследований успехов в разработке ядерного оружия. Требования Запада категоричны: Тегеран должен прекратить обогащение урана до высоких степеней, закрыть плутониевый завод в Араке и демонтировать подземные ядерные объекты в Фордо, который также находится в фокусе западного внимания, а его пуск в эксплуатацию привел к нынешним беспрецедентным для мирного времени санкциям против Ирана. До сих пор вопрос, для чего Ирану при мирной направленности атомных исследований создавать ядерные объекты глубоко под землей остается открытым.
О начале работы размещенного под землей на глубине 90-100 метров нового ядерного центра по обогащению урана в Фордо, близ города Кума, что в 156 километрах к югу от Тегерана иранцы объявили в начале 2012 года. Подземный комбинат «Фордо» – один из ключевых объектов ядерной инфраструктуры Ирана, на нем установлены более 2700 центрифуг, есть техническая возможность производить 40-45 кг обогащенного до уровня 20% урана в месяц. Туда перемещены новейшие иранские центрифуги из ядерного центра в Натанзе. Обогащенный уран может быть использован в качестве топлива для атомных электростанций, но может пройти через еще один цикл обогащения и использоваться для создания атомного оружия.
Даже, если завод в Фордо и не внес радикально нового в потенциал Ирана по созданию ядерного оружия, политические последствия его запуска Тегеран ощутил почти сразу же. Буквально через неделю Евросоюз дал согласие США на поддержку нефтяной и финансовой блокады ИРИ. Тогда же в январе 2012 года начался «парализующий» иранскую экономику этап санкций, продолжающийся до сих пор и являющийся основным предметом текущих переговоров. По мнению американских и европейских оппонентов ядерной программы Ирана, завод в Фордо никак не вписывается в формат мирных атомных исследований.
Действительно, аналогов строительства производств по обогащению урана под землей, типа иранского «Фордо», в мировой атомной истории практически нет. Единственным исключением можно считать строительство советского подземного сверхсекретного военного ядерного комплекса вблизи Красноярска, осуществленное в 1950-х годах прошлого века на пике ядерного противостояния Советского Союза и Соединенных Штатов. Реакторное и радиохимическое производство, атомная ТЭЦ, системы водоснабжения и вентиляции комбината — все эти объекты были размещены в многоуровневой системе внутри горы, объем извлеченного грунта превысил 7 млн. куб метров, что вполне по масштабам могло конкурировать со строительством метро в Москве. Работы продолжались более 10 лет, потребовались не только сверхновые инженерные решения, но и колоссальные затраты на создание уникального военного ядерного комплекса. Советский опыт был частично повторен в Северной Корее в намного меньших масштабах. Там построили туннели для подземных ядерных испытаний, которые были проведены в 2006 и 2009 годах.
Других примеров, подобных иранскому «Фордо», нет, а поэтому интерес к подземному сверхсекретному заводу вполне объясним. Тем более что в настоящее время в мире на многочисленных АЭС работает 435 реакторов в 30 странах, ведутся ядерные исследования, но нигде при мирном их характере таких дорогостоящих подземных ядерных объектов не создают. Бывший в момент пуска завода главой ядерной энергетической программы Ирана Ферейдун Аббаси объяснял, что объект построен глубоко под землей, для того, чтобы американцам и их союзникам было значительно сложнее его уничтожить. «Фордо» находится в особой военной зоне внутри мощной горы, вокруг которой установлены системы ПВО и позиции для ракет средней дальности. Возможно, в условиях отсутствия признания права Ирана на развитие мирной атомной программы, включая обогащение урана, принятые оборонительные меры кажутся разумными.
Но, с другой стороны, Иран ведь до последнего визита Юкия Амано не признавал права международного сообщества беспрепятственно, в рамках действующих норм и правил, контролировать через МАГАТЭ его ядерную деятельность. Так, о существовании «Фордо» международному сообществу стало известно лишь на этапе завершения работ в 2009 году, в докладе главы МАГАТЭ утверждается о том, что агентство впервые узнало о существовании «Фордо» из «источников, иных, нежели Иран». Молчание Тегерана было оценено как нарушение обязательств по ДНЯО. Иран был обязан предоставлять МАГАТЭ информацию о ядерном объекте сразу после принятия решения о строительстве или выдачи официального разрешения на строительство, а спутниковые фотографии показывают, что строительные работы на месте завода проводились ещё в период с 2002 по 2004 годы.
Скандалом с «Фордо» Иран серьезно подорвал доверие к себе не только со стороны МАГАТЭ, но и у Совета Безопасности ООН, в соответствии с действующими резолюциями которого, Иран обязан заморозить программы по обогащению урана. Под решениями СБ ООН стоит и подпись России, которая последовательно выступает за признание права Ирана на мирный атом, но при обязательном условии постановки всех его ядерных программ под контроль Международного агентства.
Сейчас руководство ИРИ пошло на достижение соглашения о расширении доступа МАГАТЭ к информации по ядерной программе Ирана, что воспринимается как хороший знак. Продуктивный настрой на закрытие вопросов, которые стоят перед Тегераном уже не первый год, дает повод для оптимизма, но все еще сдержанного, так как в ближайшей перспективе предстоит разрешить еще многие правовые и технические проблемы, связанные с ядерной программой Ирана, чтобы снять подозрения в ее военной направленности. Переговоры Ирана и МАГАТЭ серьезно влияют на диалог Тегерана в формате «шестерки», их успех в состоянии создать более благоприятную атмосферу для дискуссий. Новый раунд переговоров между Ираном и МАГАТЭ пройдет 11 декабря в Вене.
Николай Бобкин, кандидат военных наук, доцент, старший научный сотрудник Центра военно-политических исследований Института США и Канады РАН, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
