10 сентября 2013 г. в Нью-Йорке независимая правозащитная организация Human Rights Watch опубликовала доклад «Атака на Гуту: анализ предполагаемого использования химического оружия в Сирии». Наверное, могло показаться, что составители доклада рассмотрят последствия этой трагедии и предложат свою помощь для оказания помощи пострадавшим. Именно это является непосредственной задачей любой правозащитной организации. Однако была выбрана другая крайне амбициозная задача: убедительно показать, что именно сирийская армия использовала 21 августа под Дамаском химическое оружие против мирного населения (к слову сказать, имевшие намного больший опыт в этой области инспектора ООН по химическому оружию воздержались от решения такой задачи). Рассмотрим далее основные изложенные в докладе факты.
Проведенное исследование рассматривает ракетные удары с использованием химического оружия, которые нанесли 21 августа по Западной и Восточной Гуте, расположенных друг от друга на расстоянии 16 км. На тот момент эти территории находились под контролем вооруженной оппозиции. Было отмечено, что для доставки нервно-паралитического газа типа зарин использовались 330-мм предположительно сирийского производства и 140-мм советские ракеты класса «земля-земля».
Далее утверждается, что указанных средств доставки нет у вооруженной оппозиции. Однако их нет и у сирийской армии, которая располагает лишь 122-мм советскими реактивными системами залпового огня (РСЗО) БМ-21 «Град» и 107-мм китайскими буксируемыми реактивными пусковыми установками (ПУ) Type 63, а также, возможно, 220-мм советскими РСЗО 9П140 «Ураган».
Действительно, в 1967-1969 гг. в Сирию было поставлено 200 ПУ 140-мм советских РСЗО БМ-14-17 с дальность стрельбы до 9,8 км. Но, как указывает авторитетное исследование Military Balance 2010, они были сняты с вооружения. Зато РСЗО этого типа до сих пор используются в Алжире, Афганистане, Вьетнаме, Египте, Йемене, Камбодже, Республике Конго, Северной Корее и на Кубе. Может быть, для организации провокации несколько ПУ РСЗО БМ-14-17 было поставлено вооруженной оппозиции из одной из указанных стран?
Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о 330-мм ракетах. Похожий калибр (333-мм) имеет иранская баллистическая ракета Fajer-5 с боевой частью весом 90 кг и максимальной дальностью стрельбы 70–80 км. По некоторым данным, ее использовало ливанское движение «Хезболла» против Израиля в июле 2006 г. Исключать поставок такой ракеты в САР нельзя. Однако ни одного случая ее использования в химическом оснащении ранее зафиксировано не было.
До получения убедительных фактов было бы преждевременно и об организации производства ракет Fajer-5 на территории Сирийской Арабской Республики (САР). Также сомнительно, чтобы сирийские специалисты стали разрабатывать под иранскую баллистическую ракету собственную головную часть. Проще было воспользоваться штатными средствами доставки химического оружия в виде самолетов (вертолетов), баллистических ракет или ствольной артиллерии.
Пуск баллистических ракет малой дальности Fajer-5 мог быть проведен только на значительном удалении от Гуты ввиду существующего ограничения на минимальную дальность стрельбы. Но тогда возникает закономерный вопрос, а почему американская система космического наблюдения не зафиксировала старт восьми ракет этого типа (именно столько указано в рассматриваемом докладе)? Дополнительного подтверждения требует и утверждение о том, что 330-мм ракеты в химическом оснащении ранее использовались национальной армией против сирийской оппозиции.
Можно также заметить, что с конца 1990-х на турецкой территории организовано производство 302-мм твердотопливных китайских ракет WS-1 (турецкий вариант — T-300) с дальностью стрельбы до 70 км с боевой частью весом 150 кг. Турецкая компания ROKETSAN смогла провести модернизацию этой китайской ракеты, которая получила название TR-300. При этом дальность стрельбы была увеличена до 80-100 км.
Баллистические ракеты малой дальности имеют и некоторые другие государства, в частности – Саудовская Аравия. Перед тем, как однозначно утверждать об использовании их против мирного сирийского населения в химическом оснащении, нужно иметь более веские основания, чем свидетельства некоторых очевидцев.
В отчете HumanRightsWatch указано предполагаемое место размещения сирийских РСЗО перед ударом по Гуте. Однако оно находится вне территории близлежащей военной базы 4-й танковой дивизии республиканской гвардии. Какой смысл было их развертывать ночью на неохраняемой территории, где была высокая вероятность не только нападения вооруженной оппозиции, но и захвата ею химического оружия? При этом нужно учитывать, что элитные части республиканской гвардии имеют лучшее, а не морально и физически устаревшее вооружение.
Следует заметить, что представители HumanRightsWatch не имели доступа в Западную и Восточную Гуту. Их выводы базируется на интервью всего 10 свидетелей и 3 врачей-пользователей Skype (общее количество только пострадавших составило несколько тысяч), что явно недостаточно для любой репрезентативной выборке. Вся остальная информация носила косвенный характер. Можно согласиться лишь с фактом химической атаке в районе Гута, но это и не требовалось никому доказывать ввиду своей очевидности.
140-мм реактивные снаряды могут снаряжаться отравляющим веществом типа зарин, но Советский Союз никому не поставлял химических вооружений. Такое производство создавалось на территории некоторых государств самостоятельно. В Сирии соответствующую инфраструктуру развернули только в 1990-е годы. Однако к этому времени на вооружении стояли уже 122-мм советские РСЗО БМ-21 «Град». Какой смысл было делать боевые части с химическим оружием для снимаемых с вооружения РСЗО БМ-14-17, а тем более ставить такие боевые части на реактивные снаряды 1967 г.? Осколки именно такого реактивного снаряды были найдены в месте химической атаки. Срок годности порохового заряда его ракетного двигателя составляет 40 лет, поэтому его старт в августе 2013 г. мог привести к аварийной ситуации на пусковой установке. Крайне маловероятно, чтобы его стали бы использовать сирийские военнослужащие в непосредственной близости от Дамаска.
Кроме того, сирийское химическое оружие создавалось только как ответ на ядерный потенциал Израиля, который возник только в 1970-1980-х годах.
Особое беспокойство вызывает то, что весной 2004 г. Ливия задекларировала в Организации по запрещению химического оружия 4 т компонентов, из которых можно было изготовить отравляющие вещества типа зарин. К моменту силового свержения власти Муаммара Каддафи осенью 2011 г. ливийское химическое оружие полностью уничтожено не было. Некоторое количество указанных компонентов вполне могло попасть в САР, учитывая активную роль Катара как в ливийских, так и сирийских событиях. По российским данным, в недавнее время радикальная сирийская оппозиция предпринимала попытки получить компоненты химического оружия за границей.
Окончательная сборка химической боевой части (ее фрагментов на месте трагедии обнаружено не было) и ее установка на реактивный снаряд могли быть организованы как в самой Сирии, так и за пределами страны. На фоне тех финансовых затрат, которые Эр-Рияд и Доха уже понесли с целью свержения власти Башара Асада, расходы на это, как и на организацию масштабной провокации, не выглядят чрезмерными.
Очень жаль, что известная правозащитная организация Human Rights Watch стала заниматься непрофильной для себя деятельностью. Как следствие, приведенный доклад в основном повторяет ту информацию, которая уже приведена в соответствующем отчете инспекторов ООН по химическому оружию. Дополнительная же информация либо спорна, либо крайне неполна.
Евсеев Владимир, директор Центра общественно-политических исследований, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».