Арабский национализм был романтическим антиколониальным движением армейских элит, получивших образование и воспитание на Западе и в Советском Союзе, которые искренне верили, что создание государственных институтов по европейской модели обеспечит населению стран арабского мира подтягивание не только к уровню жизни развитых государств, но и сформирует отношения справедливости, социального равенства. Однако армейские романтики не понимали, что, в отличие от Европы и СССР, в странах региона преобладали кланово-племенные отношения, а посему не было никаких условий для буржуазных или коммунистических революций. Поэтому стремление Насера, Каддафи, Хусейна и Асада-старшего и их политических наследников – Али, Мубарака и Асада-младшего к этатизму и секуляризму было глубоко чуждо населению и терпелось арабской «улицей» в этих странах пока шло глобальное противостояние между Вашингтоном и Москвой, финансировавших и вооружавших своих сторонников.
С развалом биполярного мира арабские национальные государства потеряли ориентиры. Следствием этого явилось ослабление внимания к данному региону, как полю геополитического противоборства, со стороны США и стран Запада, которые, увлекшись реализацией проекта создания Большого Ближнего Востока по модели западной демократии, допустили стратегический просчёт, состоящий в том, что в игру вступили радикальные исламисты, ведомые Саудовской Аравией и Катаром. В результате в 2011 г. по региону прошла волна «арабских революций», принявшая в Ливии и Сирии форму гражданской войны вооруженной оппозиции с правящими режимами. Однако организаторы народных восстаний, разрушив национальные государства, оказались явно неспособными предложить арабскому миру конструктивные программы решения острых социальных проблем. В то же время, в тех арабских государствах, где в течение десятилетий привыкли жить в условиях светского государства, началось активное противодействие распространению ваххабитской модели организации общества, присущей главным «интеграторам» арабского мира. Это свидетельствует о том, что проект Дохи и Эр-Рияда по созданию «нового Халифата» отложен до лучших времён, а регион ждёт судьба «большого арабского Сомали» – территории неуправляемого хаоса, гуманитарной катастрофы, источника терроризма и экстремизма, где будут вестись непрерывные межплеменные столкновения в борьбе за природные ресурсы.
В мире, где приоритет международного права перестал быть безусловной и бесспорной истиной, пытаться вразумлять потенциальных агрессоров от нападения на Сирию дипломатическими заявлениями – дело малоперспективное. Но бороться за Сирию России придется, потому что это тест на наши геополитические возможности на внешнеполитической арене, показатель того, что мы ими умеем пользоваться, отстаивая свои интересы. А ставки здесь достаточно высоки. Сирия и Иран объективно противостоят созданию единого ближневосточного суннитского халифата, угрожающего национальной безопасности России.
Если агрессия США и их союзников по НАТО будет совершена, то это обернётся тяжелейшими последствиями для всего региона. Сирийская армия является одной из самых мощных на Ближнем Востоке, что повлечёт серьёзные потери для нападающей стороны. Развязанный агрессорами военный конфликт распространится на весь ближневосточный регион. В него будут вовлечены Иран, движение Хизбалла, палестинские группировки. Военным ударам будут подвергнуты Израиль, Турция и базы США в регионе. Но в основном ответные удары будут носить асимметричный характер: действия диверсионных групп, террористические акты, которые могут иметь место не только в регионе, но и в странах Европы.
Весь арабский мир внимательно следит за позицией Кремля в этом конфликте, определяя степень участия России в региональной политике и оценивая её как серьёзного союзника в будущем.
Ситуация заключается также и в том, что американцам неизвестна до конца реальная способность сирийской ПВО отразить воздушный удар. Потери авиации союзников при нанесении ударов по Сирии могут оказаться неприятным сюрпризом для нападающей стороны. Кроме того, неизвестно будет ли и какова сила возможного ракетного удара со стороны Ирана по Израилю и американским базам на Ближнем Востоке. А если такое произойдёт, то это будет означать начало полномасштабной войны во всём регионе.
Но война на Ближнем Востоке может принести значительные дивиденды не только оружейным компаниям Запада. По данным аналитиков французского банка Societe Generale, мировые цены на нефть могут увеличиться до 150 долларов за баррель. Об этой тенденции говорит тот факт, что в ожидании военной операции стоимость нефти марки Brent уже возросла до 115-117 долларов. Однако если удары по Сирии будут нанесены, то никто не знает, насколько длительным будет подорожание нефти и как поведёт себя союзник официального Дамаска – Тегеран, в арсенале которого широкий набор альтернативных стратегий: от демонстрации военной мощи, до перекрытия Ормузского пролива и ракетных ударов по Израилю.
Не следует забывать также, что для инициаторов удара по Сирии подорожание нефти может привести к дальнейшему углублению финансово-экономического кризиса, спаду экономики стран ЕС, а также дефолту некоторых европейских государств, как, например, Греции.
Владимир Карякин, кандидат военных наук, ведущий научный сотрудник отдела оборонной политики Российского института стратегических исследований, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
