19 июля в Москве состоялось очередное заседание двусторонней Межправительственной комиссии по социально-экономическому сотрудничеству между Российской Федерацией и Республикой Южная Осетия. «Всестороннее содействие, оказываемое Южной Осетии со стороны России, позволяет республике с оптимизмом смотреть в будущее», — подчеркнул в своём выступлении премьер-министр Южной Осетии Р. Хугаев. Между тем, эффективность использования российской помощи в прошлые годы неоднократно ставилась под сомнения, то и дело вспыхивали скандалы, связанные с её неэффективным использованием (а то и банальным разворовыванием), после которых следовали отставки и заводились уголовные дела. Не добавило оптимизма также «просочившееся» в Интернет заключение Счётной палаты, выявившее многочисленные нарушения в ходе строительных работ и денежные недостачи. Видимо, пока исправлять ситуацию можно исключительно в режиме «ручного управления». По словам Александра Хлопонина, на следующем заседании комиссии «мы будем обсуждать, выверять перечень объектов, выезжать на место, смотреть конкретно каждый объект, степень его готовности, площадки смотреть, степень освоения, акты приемки». Вице-премьер подчеркнул, что проектно-сметная документация по строительству таких объектов разрабатывается российскими структурами. Власти Южной Осетии также не смотрят на ситуацию со стороны: в Верховном Суде Республики рассматривается более десятка уголовных дел по фактам растраты финансовых средств за период с января 2010 по апрель 2012 года. Одним из первых распоряжений нового президента Южной Осетии Леонида Тибилова стало поручение Генеральной прокуратуре и Контрольно-счетной палате республики разобраться в вопросах целевого использования российской финансовой помощи, направленной на восстановление и экономическое развитие.
К сожалению, Южная Осетия пока так и не стала «витриной» российского присутствия на Южном Кавказе, привлекательной моделью, ориентироваться на которую могли бы и её соседи по региону. Помимо повышения эффективности использования выделяемых средств, улучшить ситуацию могло бы взаимное согласование административных процедур, улучшение предпринимательского климата, а также снятие таможенных барьеров, делающих сельскохозяйственную продукцию из Южной Осетии заведомо неконкурентноспособной на российском рынке. Кстати, представители Европейского Союза и Грузии, завершившие переговоры по взаимному торговому соглашению, выступили некоторое время назад с идеей о частичном распространении его положений также на территории Южной Осетии и Абхазии. По словам представителя ЕС Гуннара Виганда, подобного рода договорённости могли бы иметь двусторонний характер (Тбилиси с одной стороны, и Сухум / Цхинвал – с другой), а заместитель министра по делам реинтеграции Грузии Кети Цихелашвили не преминула добавить, что «поддержка Евросоюзом территориальной целостности Грузии дает возможность предпринять смелые шаги в прекращении изоляции этих регионов».
Конечно, инициатива Брюсселя и Тбилиси имеет сугубо пропагандистский характер, одновременно фокусируя внимание на приоритетном характере успешного экономического развития признанных Москвой кавказских республик, имеющих для России также важное военно-политическое значение. В соответствии с февральским соглашением 2009 года в Цхинвале и Джаве дислоцированы российские военнослужащие численностью до 4 тысяч. В условиях продолжающейся модернизации Вооружённых Сил Грузии (включая многоуровневое сотрудничество с партнёрами по НАТО), нереализованных каналов российско-грузинского политико-дипломатического диалога, а также «горячего дыхания» конфликтов на Ближнем Востоке, стабилизирующее значение российского военного присутствия в Южной Осетии, а также в Абхазии, более чем очевидно.
В самой республике также не видят альтернатив более тесным формам сотрудничества с Россией, по-прежнему не исключая и вариант объединения с Северной Осетией в составе Российской Федерации. Выступая в ходе пресс-конференции в Цхинвале, президент Леонид Тибилов заявил: «Если Южная Осетия по желанию ее граждан присоединится к России и произойдет долгожданное воссоединение осетин, буду считать свою президентскую миссию исполненной». Конечно, это отражает общественные настроения, примерный расклад которых юго-осетинский политический деятель Коста Дзугаев оценивает следующим образом: 85% хотят войти в состав России, около 10% настаивают на независимом государстве, и незначительная часть, в основном, грузинские жители отдалённого Ленингорского района, не возражают против жизни в составе Грузии.
Однако ожидать в предстоящие годы новых кардинальных трансформаций, связанных с изменением политического статуса республики, вряд ли уместно. Как отметил недавно министр иностранных дел России Сергей Лавров в ходе встречи с юго-осетинским коллегой Давидом Санакоевым, «судьба республики решена ее народом, который высказался за независимость». В Южной Осетии постепенно преодолеваются последствия затяжного политического кризиса рубежа 2001 / 2012 годов, формируется блок политических партий, поддерживающих избранного президента («Единство», «Единая Осетия», «Новая Осетия», «Отечество», «Единство народа»). Минюст проводит внеплановую проверку действующих политических объединений: не за горами – очередные парламентские выборы, которые должны состояться в мае 2014 года. Партийно-политическая жизнь в республике заметно активизировалась, причём некоторые заявляющие о себе новые партии возглавили бывшие кандидаты в президенты. Никто из местных политиков с прозападными или тем более прогрузинскими высказываниями не выступает, справедливо опасаясь резко негативной реакции потенциального избирателя.
Что же касается более тесных форм интеграции с Россией по различным направлениям, то де-факто это происходит уже сейчас. Контакты по линии силовых ведомств России и Южной Осетии имеют регулярный и весьма тесный характер, что было в очередной раз подтверждено недавним соглашением о сотрудничестве между советами безопасности двух стран. Демаркация государственных границ с Грузией осуществляется де-факто российской стороной, что вызывает регулярные протесты со стороны официального Тбилиси и его европейских партнёров. Конечно, никто не говорит о полной изоляции Южной Осетии от Грузии – такое невозможно по факту хотя бы в силу рельефа местности на значительных участках. Однако введение чётких правил пересечения границы является весьма насущной задачей в связи с тем, что Кавказ остаётся весьма неспокойным регионом, а события в ряде государств Ближнего Востока (в частности, вокруг Сирии) наглядно демонстрируют, к каким последствиям может привести нерегулярный характер приграничного контроля, либо его полное отсутствие.
В то же время наличие проблем вовсе не отменяет развития приграничного сотрудничества, которое в первую очередь актуально для налаживания более эффективного взаимодействия между Москвой и Цхинвалом. Достаточно разнообразный и позитивный опыт накоплен здесь у Северной Осетии, а соответствующая концепция, утвержденная распоряжением Правительства России ещё в 2001 году, делает субъектами приграничного сотрудничества не только федеральные органы власти, но и органы исполнительной власти субъектов России и местного самоуправления, а также юридические и физические лица. Представляется, что активизация приграничного сотрудничества могла бы придать дополнительный импульс развитию сопредельных районов Южной Осетии, а накопленный позитивный опыт мог бы пригодиться не только в Джаве или Руке, но и, скажем, в Знауре или Ленингоре.
Общий настрой на политическую стабильность и курс на углубление связей с Россией делает перспективы восстановления Южной Осетии и последующего развития вполне реальными. Остаётся только в полной мере воспользоваться имеющимися возможностями.
Андрей Арешев, экперт Центра изучения Центральной Азии и Кавказа ИВ РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
