Возвращаясь к применению западных технологий для организации «цветных революций» на постсоветском пространстве и Ближнем Востоке, отметим, что они реализуются в следующей последовательности:
– на первом этапе осуществляется дестабилизация социально-политической и экономической систем страны-жертвы путем создания масштабного системного кризиса и погружения ее в состояние «управляемого хаоса», что делает политический режим данной страны уязвимым для внешнего воздействия. При этом главной целью дестабилизирующих действий государства-агрессора является создание в стране-жертве подконтрольного внешним силам «центра влияния» в лице оппозиционных сил, наращивающих противодействие правящему режиму вплоть до развязывания вооруженной борьбы. Для выполнения данной программной установки государство-агрессор находит в среде правящей элиты «враждебной» страны своих сторонников, которые становятся исполнителями трансформации политической системы страной-агрессором;
– на втором этапе, в создавшихся условиях «управляемого хаоса» формируется структура-аттрактор в лице оппозиционного центра социально-политического влияния, задачей которого является взятие власти в стране при смене политического режима;
– на третьем этапе начинается процесс формирования новых институтов государственного управления и силовых структур под эгидой международных организаций.
Стратегия непрямых действий ведения геополитической борьбы обладают превосходством над стратегиями «прямыми действиями» по следующим параметрам:
– позволяет агрессору минимизировать затраты на трансформацию политической системы страны-жертвы без применения силовых методов и при соблюдении оптимального баланса показателей «прибыль – риски»;
– обеспечивает возможность регулирования масштабов нанесённого ущерба экономической системе враждебной страны, а также сводит к минимуму потери её людских и экологических ресурсов в целях их дальнейшего использования агрессором.
Произошедшие на постсоветском пространстве и на Ближнем Востоке «цветные революции» являются следствием разработанной в Соединённых Штатах теории «управляемого хаоса» (или, как ещё её называют – теории «контролируемой нестабильности»), авторами которой являются Дж. Шарп (автор книги «От диктатуры к демократии») и Ст. Манн (автор книги «Теория хаоса и стратегическая мысль»)1, на основе которых была разработана технология реализации стратегии мягкой силы, базирующейся на следующих принципах:
– объединение всех политических сил, выступающих против существующего законного правительства;
– подрыв уверенности руководства страны в своих возможностях по стабилизации обстановки и в лояльности силовых структур;
– дестабилизация обстановки в стране путём инициирования протестных настроений, культивируемых в различных слоях общества с целью подрыва легитимности существующего политического режима;
– инициирование смены власти путём оспаривания результатов выборов (зачастую ещё до окончания подсчёта голосов) и организации актов гражданского неповиновения.
Практически во всех странах, вовлечённых в хаос массовых беспорядков, «стихийный» флэш-моб толпы был организован посредством рассылки сообщений о намечающихся митингах и протестных акциях через социальные сети и электронную почту, а также на мобильные телефоны. Поэтому произошедшие в последние годы «цветные революции» на постсоветском пространстве и на Ближнем Востоке следует квалифицировать не как революции, а как «хаосомятежи», замаскированные под стихийные выступления народа в целях смены неугодных внешним силам политических режимов.
Формируемые западными политтехнологами общественные структуры в социальных сетях создают протестную массу людей на следующих уровнях:
– на информационном уровне оппозиционные силы акцентируют внимание людей на существующих проблемах с выработкой обострённой реакции на недостатки в общественной жизни и популистскими предложениями по их решению;
– на ментальном уровне у людей формируются устойчивое убеждение, что при данном режиме «так дальше жить нельзя» и «жить стало невыносимо»;
– на социальном уровне активизируется деятельность этнических, социальных, религиозных и региональных групп с целью их мобилизации на применение радикальных методов решения существующих в обществе проблем.
Анализ опыта применения стратегий непрямых действий и мягкой силы позволяет сформулировать возможные пути противодействия:
1. Стратегия бдительности и настороженности по отношению к скрытым и потенциальным, внешним и внутренним угрозам путём доведения до массового сознания современных политических и психологических технологий разрушения государственности и культурно-конфессиональной идентичности нации.
2. Стратегия обеспечения устойчивости государственных и социальных институтов и общественного сознания по отношению к попыткам внешних и внутренних сил деформировать и трансформировать социально-политическую систему страны.
3. Стратегия противодействия информационным технологиям разрушения государственности, реализуемая путём широкого и оперативного распространении достоверной информации о положении дел в стране, умении задавать свои правила игры и отстаивать собственную интерпретацию событий в рамках глобального информационного поля.
4. Стратегия поддержания на необходимом уровне индекса социального оптимизма у населения, государственного аппарата и силовых структур на основе формирования национальной идеи, национальной идеологии, успехов в области защиты государственности и национальных интересов страны.
Необходимость решения данных проблем делает актуальным разработку странами, находящимися «под прицелом» США и их союзников, доктрины национальной безопасности, в которой необходимо идентифицировать угрозы и вызовы на ранних стадиях их зарождения. В условиях формирования нового мирового порядка центр тяжести борьбы на международной арене переносится в информационно-коммуникационное пространство, что выдвигает требование к государственным институтам и обществу в целом своевременного выявления негативных тенденций в развитии внутренней и международной обстановки для их эффективной нейтрализации.
Владимир Карякин, кандидат военных наук, ведущий научный сотрудник отдела оборонной политики Российского института стратегических исследований, специально для Интернет-журнала «Новое восточное обозрение».
1 Mann S.R. Chaos Theory in Strategic Thought // Parameters. Vol. XXII. Autumn 1992.
