Лига арабских государств (ЛАГ), образованная после Второй мировой войны, на данный момент является старейшей региональной структурой, которая функционирует уже 68 лет. Ее появление в 1945 г. стало важным международным событием, повлиявшим на динамику региональных отношений, т.к. стало практическим воплощением идеи арабского единства, которое получило организационное оформление в масштабах всего региона.
За длительный период своего функционирования ЛАГ прошла несколько этапов в своем развитии, содержание которых определялось характером стоявших перед арабским миром исторических задач. Первое десятилетие ее деятельности было довольно эффективным с точки зрения участия этой организации в процессе деколонизации арабов, чему способствовали идеи арабского национализма и социализма, активным проводником которых выступал Египет. В этот период полностью отсутствовали исламские лозунги, т.к. Лига отражала интересы доминирующих в регионе государств – Египта, Ирака, Сирии — и была важным инструментом арабской национальной политики, в рамках которой укреплялось сотрудничество между странами-участниками в области экономики, финансов, торговли и др. (с начала 1950-х гг. в ЛАГ было создано 19 специализированных межарабских организаций, охватывающих практически все аспекты экономической деятельности арабских государств). Однако, значительная часть подписанных соглашений не была в полном объеме реализована на практике, а деятельность межарабских экономических структур оказалась крайне неэффективной. Причины этого заключались, прежде всего, в усиливавшейся со временем политической разобщенности арабского мира, в личных амбициях отдельных арабских лидеров, не позволявших принимать консолидированные решения по важнейшим экономическим и политическим проблемам, а также в однотипности хозяйственных структур, общем низком уровне экономик арабских стран и их сильной зависимости от мировой конъюнктуры. К этому добавлялись и неудачи ЛАГ в попытках решить палестинскую проблему, постоянные поражения в арабо-израильских войнах, усиливавшие внутренние противоречия между отдельными государствами.
В конце 1960-х годов идее арабского единства была противопоставлена идея исламского единства, инициатором которой стала Саудовская Аравия. Созданная в 1969 г. Организация исламской конференции (ОИК) окончательно разделила арабский мир. А ЛАГ так и не превратилась в организацию, способную действенно влиять на ситуацию в регионе, предотвращать или быстро разрешать возникающие межарабские конфликты и противоречия. Не стала эффективной и сложившаяся в ее рамках система взаимных обязательств арабов в военной области, наглядным свидетельством чему стали события 1990-1991 гг. в Персидском заливе, связанные с нападением Ирака на Кувейт.
По мере углубления внутрирегиональных проблем в 1990-е годы, обострения противоречий между отдельными арабскими странами и политического усиления монархий Персидского залива, роль ЛАГ в международных отношениях еще больше уменьшилась, о чем свидетельствовала ее неспособность отреагировать на американскую оккупацию Ирака в 2003 г. и сформулировать общеарабскую позицию. А среди участников этой организации все отчетливее звучали голоса тех, кто выступал за ее реформирование и внесение корректив в ее Устав (ливийский лидер Муаммар Каддафи был среди тех, кто наиболее жестко критиковал деятельность Лиги, грозил покинуть ее ряды и противопоставил ей созданный по его инициативе Африканский союз).
Между тем, несмотря на множество проблем и противоречий ЛАГ всегда строго придерживалась буквы своего Устава, который определил целями данной организации «координацию действий» арабских стран в политической, экономической, социальной и культурной сферах «в направлении тесного сотрудничества между ними, сохранения их независимости и суверенитета». Устав предусматривал уважение существующих режимов и невмешательство во внутренние дела друг друга, а также разрешение всех спорных вопросов мирными средствами. При всем неоднозначном отношении к Лиге самих арабских государств, наличии, зачастую, диаметрально противоположных мнений о ее деятельности и целому ряду разногласий по важнейшим вопросам среди ее участников, она всё же сохраняла свое значение как выразитель интересов арабских стран на международной арене, в том числе и в ООН.
В ходе событий т.н. «арабской весны» Лига арабских государств снова заявила о себе как региональная организация, продемонстрировав свою способность влиять на ситуацию в регионе. Вот только механизм этого влияния серьезно видоизменился, равно как и его последствия, которые вышли далеко за рамки арабского мира. Крупнейшая арабская организация трансформировалась в инструмент достижения конкретных целей отдельными государствами, что наглядно было продемонстрировано в ходе ливийского конфликта. Решение, принятое ЛАГ по Ливии носило абсолютно беспрецедентный характер. Впервые за историю своего существования эта организация ввела режим изоляции одной арабской страны и еще обратилась к международному сообществу с призывом вмешаться в ливийский конфликт. При этом ливийскому руководству инкриминировалась расправа властей с вооруженными демонстрантами (вспомним в этой связи, что такого рода события, имевшие место в отдельных арабских странах, довольно спокойно воспринимались как со стороны ЛАГ, так и другими странами). Более того, ЛАГ не исключила из своих рядов Ирак, который в 1990 г. оккупировал соседний Кувейт, подвергнув насилию целую страну, а членство Египта в Лиги было только приостановлено в 1979 г., хотя тогда ему инкриминировалось «предательство интересов» всего арабского мира.
Отдав Ливию на откуп странам НАТО, ЛАГ сразу дистанцировалась от своей основной роли, отказавшись от любых вариантов мирного урегулирования конфликта, даже не предложив свои услуги в качестве посредника (в отличие от Африканского союза, который разработал дорожную карту урегулирования ситуации в Ливии, но не был услышан мировым сообществом), однако и в боевой операции тоже участия не принимала. Свои самолеты для патрулирования ливийского воздушного пространства направили только ОАЭ и Катар. Аналогичную позицию заняла Лига и по отношению к Сирии – государству-основателю ЛАГ, хотя против резолюции, приостанавливающей членство Сирии, голосовали Ливан и Йемен, Ирак – воздержался. Более того, Египет и Алжир отказались отзывать своих послов из Дамаска, как того требовало решение, принятое ЛАГ. Тем не менее, политический раскол в ЛАГ не мешает этой организации продвигать в ней интересы монархий Персидского Залива, прежде всего, Саудовской Аравии и Катара, которые стали играть в этой организации доминирующую роль и активно использовать ее инструментарий в своих целях. Решение Лиги о приостановке членства в ней Сирии и введении в отношении Дамаска политических и экономических санкций стало в значительной степени результатом инициатив Саудовской Аравии, при этом в документе ЛАГ не было ни слова сказано о том, что Дамаск выполнил большинство условий организации по урегулированию конфликта. А в ноябре 2011 г. ЛАГ официально признала легитимность созданной в Дохе Национальной коалиции оппозиционных сил Сирии.
Однако, после ливийских событий стало очевидно, что в этой организации уже невозможно достичь консенсуса по вопросу санкций или иных «обвинительных решений». Свидетельством тому стала миссия наблюдателей ЛАГ, направленная в Сирию в марте 2012 г. для мониторинга ситуации и представившая доклад, в соответствии с которым силы безопасности не стреляли в демонстрации оппозиционеров. По итогам обсуждения этого доклада была начата кампания по дискредитации главы миссии ЛАГ — суданского генерала Мустафы ад-Даби, который тут же был отозван с этого поста.
Сейчас уже совершенно очевидно, что Лига становится зеркальным отражением политического раскола всего арабского мира и гегемонии в нем нефтяных монархий. Одновременно, внутри нее укрепляются силы, которые пытаются этой гегемонии противостоять. На очередном саммите ЛАГ в Багдаде (март 2012 г.) Ирак четко обозначил свою позицию по вопросу введения санкций в отношении Дамаска, премьер-министр Нури аль-Малики дал понять, что не заинтересован в смене режима Асада. Аналогичную позицию заняло и руководство Ливана, а министр иностранных дел этой страны Аднан Мансур в ходе проходившего в Каире 6 марта 2013 г. заседания ЛАГ призвал восстановить членство Сирии в организации.
Эти разногласия, однако, вовсе не означают, что ЛАГ полностью исчерпала свой потенциал, поэтому, не исключено, что ее инструментарий еще будет задействован для оказания политического давления на неугодные режимы, прежде всего, на Дамаск. С этим связано и сообщение «Аль-Джазиры» (вскоре, правда, опровергнутое генсеком Набилем аль-Араби) о том, что ЛАГ передает место Сирии оппозиционерам, которые будут представлять сирийское государство. Против такого решения категорически выступили Алжир и Ирак, представитель которого заявил, что ЛАГ является «форумом для государств, а не для оппозиции».
Проблема в том, что идеологической альтернативы продвигаемым монархиями Персидского залива процессам исламизации в регионе нет, однако вопросы укрепления региональной безопасности диктуют необходимость поиска совместных решений, направленных на противодействие современным угрозам. И здесь Лига арабских государств еще могла бы задействовать свой потенциал. Ясно, что погружение арабского мира в хаос, его превращение в лоскутное политическое и этно-конфессиональное одеяло, отдельные части которого будут использоваться внешними игроками в своих интересах, идет вразрез с интересами всего арабского региона. В том числе и монархий Персидского залива, основной угрозой для которых остаются их шиитские анклавы и усиление позиций соседнего Ирана. Перед лицом новых вызовов и угроз, с которыми в одиночку национальные правительства бороться не в состоянии, единственная региональная арабская организация продолжает продвигать идею создания «объединенного исламского фронта». Однако эта идея реализуется в виде политического хаоса и этноконфессиональных конфликтов, при одновременном усилении вооруженных транснациональных исламских группировок, которые постепенно заменяют региональные структуры, становясь своеобразными связующими скрепами между различными арабскими странами.
Сапронова Марина Анатольевна, доктор исторических наук, профессор кафедры востоковедения МГИМО (У) МИД РФ – специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
