Новый документ обязывает страны-члены ООН не допускать банковских транзакций, а также транспортировки крупных сумм наличными в СК, создания смешанных финансовых компаний и открытия представительств северокорейских банков, которые могут быть использованы для создания оружия массового уничтожения. Дозволительно замораживать счета КНДР, допускаются задержания морских и воздушных судов для проверки связанных с СК подозрительных грузов. Также СБ ООН запретил поставлять в Северную Корею предметы роскоши, включая яхты и спортивные автомобили.
Оставляя в стороне вопрос о том, будет ли Ким Чен Ын мучиться от невозможности кататься на элитной яхте (и есть ли она у него вообще), обратим внимание на вещи поважнее. Новый набор санкций интересен тем, что, будучи формально призван защитить ту систему международного права, элементом которой является авторитет ООН и ее Совета Безопасности, на самом деле хоронит ее и делает это довольно эффективно.
В первую очередь речь о разрушении принципа дипломатической неприкосновенности. Тяжело назвать иначе идею, когда разрешен досмотр дипломатов на том основании, что деньги, которые они могут иметь при себе, связаны с ракетно-ядерной программой. Методика уже отработана американским «Патриотическим Актом», который в рамках глобальной войны с терроризмом разрешает «сначала стрелять, а потом разбираться». Те меры тоже разрешают арестовывать счета и банковские переводы или досматривать корабли на основании наших подозрений, а если подозрения вдруг не оправдываются, никто ни перед кем не извиняется, несмотря на то, что арест счетов несет целый комплекс потерь – от экономических до репутационных: общественное мнение привыкло к тому, что подобные действия возможны на основании серьезных доказательств, а не неких подозрений.
При этом, по сути, Соединенные Штаты просто легитимизировали тот комплекс односторонних санкций, который они вводили в отношении Северной Кореи давно и неформально. КНДР уже несколько лет назад была отрезана от системы платежных транзакций настолько, что любой долларовый перевод из КНДР тотчас же подпадал под арест и в лучшем случае возвращался в банк-отправитель. Даже российские дипломаты в Пхеньяне не могут пользоваться западными сервисами, которые блокируются просто потому, что они находятся на территории КНДР. Но теперь этому придан официальный статус и формально так обязаны себя вести и Америка, и ее союзники.
То, какой простор для злоупотреблений при этом открывается, хорошо иллюстрирует история, когда похожий принцип был применен к Ираку, где было найдено «две с половиной тысячи объектов, потенциально пригодных для производства химического или бактериологического оружия». В числе этих объектов оказалась практически вся пищевая и химическая промышленность страны, и все они были уничтожены.
А здесь предлагается вещь еще более веселая – нарушение дипломатической неприкосновенности плюс разрешение на грабеж: ведь в демократическом обществе северокорейским объяснениям и оправданиям все равно никто не поверит. И плевать, что из-за описанных выше проблем с переводами сумки с наличными являются для северокорейцев основным типом оплаты. Теперь все эти сумки можно отбирать, если «есть подозрение».
Так при ретивом исполнении новых санкций мы получаем блокаду, которая внешне блокадой не выглядит, и любая экономическая деятельность КНДР теперь может быть торпедирована на основании подозрений в том, что на самом деле это как-то связано с ракетно-ядерной программой. Это хорошо показывает реальную роль экономических санкций, которые не только в случае с КНДР являются политическим способом удушения страны. Честно говоря, автор не знает случая, когда санкции были главным средством заставить режим изменить позиции. Зато они идеально работают как способ дестабилизации режима, так как их введение бьет не столько по интересам властной верхушки, сколько по уровню жизни масс.
При этом непонятно, насколько эти санкции будут реально работать на решение собственно ядерной проблемы, потому что в истории шестисторонних переговоров такой момент уже был. В конце 2005 г. на фоне улучшения обстановки (Пхеньян пообещал отложить испытания ядерного оружия в качестве первого шага в рамках программы постепенного превращения Корейского полуострова в безъядерную зону), Вашингтон объявил о введении санкций против восьми северокорейских компаний, обвинив их в отмывании денег, торговле наркотиками и финансировании ядерных программ КНДР. Вдобавок согласно «Патриотическому Акту», США заморозили северокорейские счета в банке Дельта Азия (Макао) на сумму 25 млн долларов . Учитывая то, как остро КНДР нуждается в иностранной валюте, это было весьма неприятно для Пхеньяна, и Северная Корея восприняла этот арест как попытку отрезать ее от мировой финансовой системы и дать сигнал банкам, ведущим дела с КНДР, не делать это более из-за возможных проблем с США, тем более что последующие события привели к тому, что, опасаясь подобных последствий, азиатские банки фактически перестали сотрудничать с КНДР.
Сложно сказать, было ли это продуманной попыткой торпедировать успех совместного заявления, но реакция Северной Кореи была предсказуемой и она в очередной раз «хлопнула дверью», объявив, что пока санкции не снимут, переговоров не будет, тем более что серьезных доказательств того, что северокорейские деньги являются «грязными», предъявлено не было.
Именно на фоне вызванной санкциями паузы в переговорах КНДР провела ракетные пуски и ядерное испытание 2006 года, вынудившее Запад быть конструктивнее. Одновременно специалисты Южной Кореи провели самостоятельное расследование в отношении северокорейских счетов, и его результат показал, что 16 млн. долларов из 24-х безусловно получены законным путем, а в остальном случае криминальность денег под серьезным вопросом. Хотя формально арестованные деньги перестали считать криминальными, ни один банк не решался их забрать и перевести в КНДР, опасаясь попасть в «черный список». Проблема разрешилась только к концу 2007 года – деньги перевела Россия через свои банковские структуры.
Потому человек с конспирологическим мышлением или просто отметивший, что «на эти грабли США уже наступали», мог бы даже развить мысль в направлении того, что подобными странными действиями Соединенные Штаты подталкивают Северную Корею к дальнейшему развитию ядерной программы и отказу от конструктивного взаимодействия: пока Северная Корея движется в данном направлении и не видит иного выхода, она играет роль жупела, которым удобно оправдывать американское возвращение в Азию и усиление там военного присутствия, де-факто направленного против Китая и России.
Кстати, о китайско-российском участии. Как можно обратить внимание, ни одна из резолюций по северокорейскому ядерному вопросу не проходила в обстановке особенной конфронтации постоянных членов Совбеза. Россия и Китай максимально смягчали приемлемость мер, но голосовали за итоговый проект единогласно. Это связано с тем, что как постоянные члены Совбеза Москва и Пекин, конечно же, не могут не выражать осуждение попыткам разрушить режим нераспространения и последовательного педалирования резолюции организации, которую они представляют.
Однако соображения приграничной стабильности и общей стратегии присутствуют и играют свою, не меньшую, роль. Именно потому союзники США уже стали ставить вопрос о том, могут ли эти санкции соблюдаться в том объеме и с тем рвением, как это планировалось. Особенно – применительно к действиям Китая, который является основным формальным и неформальным торговым партнером КНДР.
Японский эксперт Сюндзи Хираива отмечает, что если бы Китай более серьезно относился к применению санкций, предыдущие резолюции могли бы дать ожидаемые результаты. Но до настоящего времени Китай придерживался мнения о том, что оказание слишком большого нажима на Север не приведет ни к чему хорошему. А с учетом того, что, скажем, в случае с досмотром судов странам дается свобода действий в принятии решения о том, имеет ли груз какое-либо отношение к ядерной или ракетной программе, эффективность новой меры может зависеть от Китая.
Южнокорейские специалисты тоже пишут довольно открыто: «…теперь всех интересует вопрос о том, дадут ли усиленные санкции ожидаемый эффект. … Маловероятно, что все члены Совета Безопасности будут неукоснительно соблюдать положения резолюции. Вновь указывается на необходимость активного содействия Китая, лучше других осведомлённого с ситуацией в СК. Хотя под давлением мирового сообщества Пекин и поддержал резолюцию, вряд ли он кардинально изменит свою политику в отношении Пхеньяна и станет активно способствовать реализации санкций».
И действительно, по словам главы внешнеполитического ведомства КНР Ян Цзечи, использование санкций Совета безопасности ООН и давления международного сообщества на Пхеньян не могут быть фундаментальной основой для решения северокорейской ядерной проблемы. «Мы всегда считали, что санкции — это не весь набор мер, который может использовать Совет безопасности ООН. Кроме того санкции не являются фундаментальным способом разрешения в подобных случаях».
Финал данного размышления можно подвести одной фразой. Пассаж о том, что строгость и неадекватность законов может быть компенсирована их неисполнением, касается не только России. Новые санкции существенно осложнили общую ситуацию в регионе, но насколько они будут эффективными против того, с чем должны бороться формально, весьма неочевидно. И потому силам, озабоченным реальным решением проблемы, а не изысканием хитрого способа успешно подкопаться под Пхеньян, стоит подумать над другими методами решения проблемы.
Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН – специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
