Ислам, как религия в Египте, имел отличительные особенности. Хотя элита была вестернизирована, ислам всегда не только оставался частью египетского образа жизни и культуры, но и играл активную роль в общественной жизни страны. При этом религиозные элиты и прежде всего университет аль-Азхар -интеллектуальный центр богословия — не раз возглавляли движение возрождения; это был центр борьбы против Крестоносцев, шейхи аль-Азхара подняли выступления ремесленников против произвола мамелюкской знати, потом против французской оккупации.
Отличительной особенностью ислама в Египте была и его структурированность в общественные объединения, которые охватывали городское население, торговцев, ремесленников, учителей. Эта способность египетского ислама оформляться в организационные институты создала почву для появления городского религиозного политического движения современного типа.
В начале ХХ в. достиг апогея подъем национально-освободительного движения, выступлений против иностранной оккупации, которая воспринималась как атака против ислама. Их знамением стал лозунг «Египет для египтян».
Тут произошло событие, ставшее ударом для всего исламского мира — заявление Кемаля Ататюрка от 3 апреля 1924 г. о ликвидации халифата. В мире ислама образовался вакуум. В Египте, как и во многих других мусульманских странах, оно вызвало всплеск религиозных настроений. Их новым катализатором стал последовавший за этим в Иерусалиме съезд протестантских миссионерских организаций, провозгласивших официальный курс на «христианизацию» мусульман-арабов в связи с «упадком у них духа и веры в ислам». Острота религиозных эмоций и протестов усилилась с ростом темпов еврейской колонизации Палестины.
Эпоха и водоворот событий требовали лидера, и он появился. Выбор Судьбы пал на школьного учителя Хасана аль-Банна из провинции Кафр аш-Шейх, семья которого в поисках заработка передвигалась по всем районам страны.
Одаренный природным упорством, жаждой познания, поразительной работоспособностью и терпением, будучи студентом столичного университета, Х. аль-Банна оказался в центре политической и идеологической борьбы между традицией и модернизацией, исламского и светского общества, национализма с лозунгами исламского единства. Им овладела идея необходимости создания политического движения, основанного на принципах, близких египетской истории и традициям, понятных простому народу и интеллигенции. Он идеализировал то, что называл социальным совершенством ислама: социальная справедливость, благочестие, взаимопомощь, но хотел заменить разброд и шатания исламским порядком.
Идейно его движение выросло из эпохи просвещения: реформация в Европе в середине XIX в. породила мусульманскую реформацию: на политической арене появилась плеяда выдающихся просветителей, образованных людей того времени — Джамаллудин Афгани, Мухаммед Абдо, Рашид Рида, Абдеррахман аль-Кавакиби. Осознавая отставание и застой мусульманского мира, они выступали за пересмотр социальной и политической структуры исламских стран. Речь шла не об отмене незыблемых основ ислама, но о приведении традиционного мировоззрения в соответствие с требованием времени. По их убеждению, Коран вовсе не против приобретения новых знаний, но даже требует этого, однако заимствовать следует выборочно — только то, что необходимо и полезно, отвергая вредные элементы: нравственную распущенность, стяжательство, потребительство. Они выступали и против слепого подчинения ортодоксальному толкованию, и за принцип «Баб аль-иджтихад» — самостоятельного понимания, толкования, комментирования норм на основе Корана и Сунны.
Аль-Банна и его соратники, как и Дж. Афгани, которого они называют предвестником мусульманского возрождения, считают, что причина застоя исламского мира — в его разобщенности и отчасти в том, что он застыл от иллюзии собственного величия. Для возрождения исконных исламских ценностей надо, прежде всего, изменить менталитет мусульман и для этого реформировать систему образования и воспитать наставников. Он часто повторял коранический (13:12(11) айят: «Поистине, Аллах не меняет того, что с людьми, пока они сами не переменят того, что с ними». Так появился кружок.
С этого начался долгий тернистый путь превращения просветительского кружка в широкое движение, охватывающее все слои египетского общества. Решающей, безусловно, была на том первом этапе и в последующем роль самого Х. аль-Банны, личности не ординарной, одаренной. Им двигала безусловная вера в правоту своего дела. Соратники и противники поражались его работоспособности, целеустремленности, упорству. Он был трудолюбив, вынослив и неприхотлив, как египетский феллах. Он был неутомим. Он постоянно перемещался из одной среды в другую, повсюду оставляя след. Его первые сподвижники были его однокашники-учителя, наставники. «Братья» вырабатывают свои методы работы через небольшие кружки в мечетях, клубах, кофейнях. Они разъясняют свои идеи простым доступным языком и, когда это надо, поднимаются до высот философских размышлений.
Их цель в том, чтобы нести учение ислама по всему миру, хотя конкретного представления об идеальном мусульманском государстве нет. При этом «Братья» исходят из того, что, хотя управление должно основываться на законах шариата, признание ислама в качестве официальной религии не означает установление теократического государства, руководить которым будут духовные лица.
Распространение влияния этого движения среди египтян было бы невозможно без титанических усилий пропагандистов. Ими двигала, как они сами подчеркивали, «Ихсан» — Вера языком и делом. Популярность и влияние «Братьев-мусульман» поднялись не на принуждении, не на угрозах, идеологической обработке, заучивании Корана, как пытаются это представить на Западе и их соперники в исламском мире, а на практической деятельности. Это были подвижники. Они создавали общества благотворительности, группы взаимопомощи, школы и социальные службы у мечетей, где вели просветительские беседы, кружки по ликбезу, группы по оказанию содействия беспризорным детям, организовали сеть аптек с дешевыми лекарствами, обеспечивали бесплатную медицинскую помощь, проводили вакцинацию и профилактику против инфекций собственными силами добровольцев, формировали бригады по чистке улиц, проведению освещения. Предприимчивые «Братья» создавали ковровые фабрики, текстильные цеха, ремесленные мастерские; благодаря природной сметке, изобретательности, они стали расширяться, превращались в компании. Половина доходов шла акционерам, половина — на нужды движения. Так поднималось «братское» исламское предпринимательство.
Они шли в сельские районы и стали своего рода посредником между городом и деревней. Там строили то, в чем была нужда: зернохранилища, склады, организовали сбыт сельхозпродуктов и проводили просветительскую работу, но очень деликатно, с учетом мировосприятия их слушателей.
Продолжение следует…
Рогова Марина Васильевна, сотрудник Центра партнерства цивилизаций, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».