Тем не менее, в иранской экспертной среде запрет на освещение этой темы, видимо, был негласно снят, и местные политологи и эксперты стали обсуждать вероятность и целесообразность прямых переговоров с американской администрацией. Обзор иранских источников показывает, что горячих дискуссий практически нет, в пользу переговоров высказывается большинство авторов, многие из них указывают на высокую вероятность и своевременность начала диалога.
Такой оптимизм, во-первых, основывается на положительной оценке в Иране переизбрания Обамы на второй срок, что рассматривается как благоприятный фактор для установления прямых официальных контактов Тегерана и Вашингтона. Известный иранский дипломат М.Харрази, дважды занимавший пост заместителя министра иностранных дел Ирана, указывает в этой связи на готовность Обамы отойти от односторонности в международных делах, и «открыть новую главу в отношениях между США и исламским миром». При этом политолог делит политику Обамы в отношении Ирана в период его первого срока пребывания в должности на две части. В начале Обама, по оценке дипломата, пытался «открыть новую страницу в отношениях с Ираном» и «попытался выйти на иранский народ», однако в силу сопротивления такой политике антииранских сил внутри США не смог предпринять конкретные шаги по нормализации отношений с Тегераном. Напротив, он вынужден был согласиться с враждебной политикой США в отношении Ирана. При нем санкции против Ирана были значительно ужесточены, а американские дипломаты возглавили кампанию по принятию резолюций о санкциях в Организации Объединенных Наций. Особо отмечается то, что Обаме удалось подключить к их исполнению Россию, которая свернула военно-техническое сотрудничество с ИРИ, аннулировала контракт на поставку в Иран систем ПВО с ЗРК С-300. Помимо этого, в завершающей стадии своего первого срока президентства Обаме удалось убедить Европейский союз принять нефтяное эмбарго против Ирана и ввести беспрецедентные финансовые ограничения, включая запрет на выполнение иранскими банками транзакционных сделок в международной системе SWIFT. Одним словом, «грехов» у Обамы перед Тегераном много, тем не менее, вариант президента М. Ромни, по мнению многих иранских экспертов, был бы для ирано-американских отношений еще хуже.
Во-вторых, приветствуется намерение Обамы полностью обновить свою администрацию, особенно — решение назначить госсекретарем демократа, бывшего сенатора Джона Керри. По мнению иранских аналитиков, Керри, в отличие от Клинтон, Райс, Олбрайт, на посту главы внешнеполитического ведомства будет стремиться к решению международных проблем дипломатическими средствами, не передавая полномочия Госдепа военным из Пентагона, что, как правило, вело ранее к применению американцами военной силы.
«Вряд ли нынешняя администрация будет настаивать на начале военной агрессии против Ирана», — считает профессор Д. Баванд, который комментировал вероятность военных ответных мер со стороны США на захват иранцами в декабре т. г. американского беспилотника на побережье Персидского залива. Стороны прибегли к дипломатическим средствам решения вопроса через Секретариат ООН, где их взаимные претензии сейчас находятся на рассмотрении. Это оценивается как положительный сигнал готовности новой американской администрации к взвешенным внешнеполитическим подходам в отношении ИРИ. Но при этом делается существенная оговорка о том, что новым назначенцам Обамы потребуется определенное время, чтобы закрепиться на своих позициях. В целом иранские эксперты ожидают во второй срок Обамы снижение уровня военной угрозы со стороны США, а вот снижение санкционного давления на экономику Ирана со стороны новой администрации президента США представляется им менее вероятным.
К примеру, профессор К. Саджадпур в статье «Прогнозирование политики США в отношении Ирана до 2016 г.» утверждает, что политика санкций со стороны Вашингтона против Тегерана сохраниться. По его мнению, американские союзники по-прежнему будут поддерживать односторонние санкции Белого дома, а вот принятие международных санкций против Ирана через Совет Безопасности ООН политологом не прогнозируется в надежде на сохранение российской и китайской позиций в этом вопросе.
Отмена или ослабление санкций для Ирана имеет первостепенное значение. Иранцы, несмотря на оптимистичную риторику официальных лиц о низкой эффективности санкций, в полной мере ощутили их бремя. В общей сложности Иран, как отмечает министр экономики и финансов ИРИ Хоссейни, может потерять в текущем иранском году не менее $50 млрд. По некоторым данным, эта сумма соответствует затратам на строительство более 30 атомных электростанций, таких как 1000-мегаваттная АЭС в Бушере. Для иранских властей, остающихся на позициях непреклонной защиты собственной широкомасштабной ядерной программы, эти расчеты должны бы стать серьезным поводом задуматься об экономических последствиях их дальнейшей неуступчивости. Ведь цель США — заставить Тегеран экономическим давлением отказаться от ядерных амбиций — остается неизменной.
Хотя вероятность серьезных иранских уступок в экспертной среде оценивается как крайне низкая, аналитики прорабатывают наиболее выгодные для ИРИ пути к компромиссам. При этом большинство из них указывает на низкую результативность переговоров ИРИ по ядерной программе в формате «шестерки», от предстоящей очередной встречи группы «5+1» в Стамбуле прорыва не ожидается. По мнению многих экспертов, Ирану нужны прямые переговоры с США именно для обсуждения приемлемых условий для возможного снижения темпов развития своей ядерной программы в обмен на поэтапную отмену санкций.
В этой связи иранский американист Ахади в статье «Война в Газе и ирано-американские переговоры» утверждает, что начало прямого диалога с США планировалось якобы в ноябре 2012 г. до проведения очередного раунда переговоров «шестерки». Однако, по мнению эксперта, политические события на Ближнем Востоке, последовавшие сразу же за объявлением о готовящихся переговорах после избрания Обамы на второй срок, сорвали диалог. Автор указывает на связь 8-дневной военной операции Израиля «Облачный столп» в секторе Газа с замыслом Тель-Авива не допустить начала прямых переговоров Вашингтона с Тегераном. Даже на фоне, бесспорно, имеющихся других причин нанесения Израилем ударов по инфраструктуре ХАМАС связь эта не так сложна, как может показаться. Удар по Газе в такой ситуации стал, по сути, провокацией по срыву намечающихся ирано-американских контактов. Израильским политикам не трудно было предвидеть реакцию Ирана, направленную на поддержку ХАМАС, а также просчитать высокую вероятность резкой критики в США и странах НАТО иранской позиции в палестинском вопросе. И, действительно, Тегеран в очередной раз обвинили в финансировании и вооружении террористов из ХАМАС. Таким образом, Израиль просто скомпрометировал новую американскую инициативу в отношении переговоров с ИРИ, дал серьезный аргумент оппонентам Обамы, а в итоге «заморозил» идею диалога, о котором в США как-то сразу же прекратили говорить вслух.
В заключение отметим, что для иранского руководства, в т. ч. и религиозного, как и для всей страны в целом, есть и еще один аспект желательности прямых переговоров с США. Речь идет о фактическом признании Вашингтоном Исламской Республики. Ведь между государствами более 30 лет отсутствуют дипломатические отношения, их взаимные претензии давно переросли в прямую конфронтацию, держащую все международное сообщество в напряженном состоянии ожидания большой войны, а иранскую экономику в дискриминационном режиме изоляции от мировых центров технологий, науки, финансов и торговли. У США есть опыт прямых двусторонних контактов с Ираном, к примеру, по Ираку и Афганистану. США и сейчас не отвергают возможность подобных переговоров. Однако в этот раз хотелось бы, чтобы американцы сели за стол официальных переговоров с иранцами как с юридически равноправными партнерами, представляющими признаваемое Соединенными Штатами государство, которое за 33 года доказало свою состоятельность и которое в мусульманском мире является образцом для подражания.
Насколько возможны подобные переговоры в период второго срока президентства Обамы? В иранской экспертной среде, похоже, в это верят, а ответ на вопрос даст время.
Николай Бобкин, эксперт по проблемам Ближнего и Среднего Востока – специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
