При этом у каждой из сторон есть свои оправдания для осуществления экспансионистской политики.
Китай рассматривает и регион ЮВА, и некоторые острова в Восточно-Китайском море как потерянные в период т.н. «исторической слабости». И сегодня, в эпоху роста своего могущества, полагает, что просто возвращает себе то, что у него отняли.
Американцы же, которые в последнее время все более решительно разворачиваются в сторону АТР, считают, что этот регион является одной из опор и их безопасности, и экономического развития. За влияние и стабильность здесь они воевали и в годы Второй мировой войны, и в период Второй индокитайской войны (1964-1973 гг.), и всегда самым активным образом присутствовали и в Северо-Восточной, и в Юго-Восточной Азии и, в частности, именно они способствовали формированию такого успешного ныне регионального блока как АСЕАН.
Противоречия, которые реально существуют, усугубляются тем, что в них все более активно втягиваются региональные страны, которые самой логикой конфликта превращаются в его активных участников. В этой связи показательна ситуация в Южно-Китайском море, где экспансия Китая наталкивается на сопротивление прибрежных держав и, прежде всего, Филиппин и Вьетнама, которые, наравне с Китаем, претендуют на острова, прилегающие к их официально признанной территории.
В своей борьбе с Китаем эти страны стараются привлечь на свою сторону США, т.к. прямое противостояние с Пекином не дает им никаких шансов на успех. Тем самым, они актуализируют латентно существующий конфликт и создают условия, при которых политическое маневрирование двух держав может смениться военным столкновением, способным изменить уже устоявшийся ход вещей. Последние события вокруг рифа Скарборо (в китайской версии — остров Хуанъянь) служат лишним доказательством этого. Вокруг этого микроскопического клочка суши, расположенного в Южно-Китайском море, филиппинские и китайские корабли почти неделю стояли друг против друга, а филиппинские политики обращались к США за непосредственной военной поддержкой против КНР. В Пекине крайне болезненно реагировали на обращение своих соседей за поддержкой к США и на ответные американские обещания о всесторонней поддержке.
Отношения США и КНР вновь стали балансировать на грани серьезного конфликта, напоминавшего ситуацию весны 2011 г., когда заместитель министра иностранных дел КНР заявлял, например, что «некоторые соседи Китая «играют с огнем» и предостерегал США от того, чтобы «не обжечься». Армейская же газета «Цзефанцзюнь бао», явно обращаясь к США, указывала тогда, что Китай, проводящий независимую самостоятельную мирную внешнюю политику, не станет тиранить слабых, опираясь на собственную силу, но в то же время он сам не будет терпеливо сносить и без конца уступать в ответ на необоснованные придирки».
Американская контригра против Китая, направленная на сдерживание его экспансионизма и укрепление собственных позиций в АТР, развивается сегодня на широком фронте. Она охватывает не только поддержку «обиженных» Китаем стран АСЕАН, но и поставки вооружений Тайваню, а также очень болезненную для китайского руководства «борьбу за права человека в КНР», когда Нобелевскую премию мира получает находящийся в китайской тюрьме диссидент Лю Сяобо, и при этом президент Обама призывает его немедленно освободить.
В стратегическом плане американцы давно перешли от стратегии вовлечения Китая в мировые дела, когда они рассчитывали, что Пекин согласится на американских условиях «владеть миром», к стратегии окружения Китая союзными США странами для эффективного блокирования китайской экспансии. В ответ Китай стал активно наращивать морские вооружения, сформулировал стратегию «нитки жемчуга», в которой указывается на необходимость появления китайских военно-морских баз на огромном пространстве от Бирмы до Пакистана для контроля над путями доставки в КНР ближневосточной нефти.
В то же время, при всей очевидности существенных противоречий, взаимной борьбы и противостояния США и Китая нельзя сбрасывать со счетов и обратную сторону медали. Уже упоминавшиеся события вокруг рифа Скарборо в Южно-Китайском море показали, что обе державы не готовы к открытому противоборству и будут стараться его всячески избегать. И в Пекине, и в Вашингтоне есть ясное понимание того, что в случае открытого конфликта под удар будет поставлена вся выстраивавшаяся годами система американо-китайских торгово-экономических отношений (товарооборот двух стран превышает $400 млрд. в год). И для Китая, и для США ущерб от возможного сворачивания деловых связей будет совершенно несопоставим ни с какими возможными имидживыми победами в Южно-Китайском или Восточно-Китайском морях. Поэтому, несмотря на все старания Манилы втянуть США в свою рискованную игру с КНР, в Вашингтоне будут до последнего момента пытаться дистанцироваться от конфликта.
В реальности так и происходит, когда американские представители уточняют, что они будут защищать только официально признанные границы своего союзника — Филиппин — и их договор о совместной обороне не предусматривает прямого вмешательства США в борьбе за спорные острова. Американцы вмешаются только в том случае, если ситуация примет катастрофический для Манилы характер. Впрочем, это вполне реально, учитывая то, насколько несопоставимы потенциалы Китая и Филиппин.
Сложнее ситуация с КНР. С одной стороны, Китай в последнее время явно стремится к компромиссу с США. Недавно главный партийный рупор газета «Жэньминь жибао» заявила даже, что «если Китай и США поймут друг друга, хаоса в АТР не будет». С другой стороны, в китайском руководстве полагают, что «в китайско-американских отношениях торгово-экономические связи становятся более тесными», но при этом «не укрепляется стратегическое доверие», стороны переживают «доверительный дефицит».
По версии китайских аналитиков, именно дефицит доверия и создает напряженность в китайско-американских отношениях, когда не сотрудничество, а соперничество выходят на первый план. А такая ситуация ведет к тому, что серьезно ослабляются позиции тех в китайском руководстве, кто выступает за компромисс с США. В результате выигрывают более радикальные политические силы, которые в конфронтации с США готовы идти существенно дальше, чем нынешние лидеры.
Для существующего в Китае режима действительно многое поставлено сегодня на карту — не только экономически, но и политически. Своим упорным нежеланием достичь любых компромиссов в территориальном вопросе и постоянными указаниями на «незыблемость» произвольно обозначенных в 2009 г. китайских рубежей в Южно-Китайском море, по китайской версии, охватывающих 80% его акватории, Китай сам загнал себя в тупик. В нынешний период напряженной внутренней борьбы, связанной с передачей власти новому поколению руководителей, Пекин и в войну вступить не может, но не может и просто взять и отступить, т.к. внутри страны радикалы и так давно обвиняют китайское руководство в мягкотелости.
Главная угроза существующему статус-кво может произойти только в том случае если в условиях острых разногласий и роста китайского национализма и интегризма в верхах партии весь противоречивый комплекс отношений с США перейдет из сферы рациональной в сферу эмоциональную и станет ключевым лозунгом для стремящихся к власти политических сил. Вот тогда ситуация в АТР окажется под угрозой серьезного и очень опасного американо-китайского военного конфликта.
Дмитрий Мосяков – профессор, доктор исторических наук, руководитель Центра изучения Юго-Восточной Азии, Австралии и Океании Института востоковедения РАН, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».
