Воскресным утром 18 декабря 2011 г. последние 500 американских военнослужащих вслед за ранее завершенным выводом основного 150-тысячного контингента войск США покидали Ирак через границу с Кувейтом. Не было ни ликований, ни восторженных встреч. Мрачное тягостное зрелище движущихся военных машин.
«Мы, американцы, дали иракцам возможность одержать успех и сделать страну независимой и свободной, — сказал в тот день министр обороны США Леон Панетта перед прилетом в Багдад, — и это ценой жизней многих людей», -добавил он.
Уточним, только по официальным данным (далеко неполным) в результате американского вторжения в марте 2003 г. и развернутого полномасштабного (с использованием всех видов вооружений) театра военных действий погибли 4500 американцев, более 100 тыс. иракцев, не поддается даже приблизительному определению число раненых, изувеченных, превратившихся в инвалидов. Министр обороны не счел нужным уточнить, что эта военная кампания обошлась в 1 трлн. долл., впрочем, об этом всем известно.
Не успели еще закончиться последние официальные церемонии в связи с уходом США из Ирака, как обозреватели основных газет и телеканалов наперебой начали предлагать анализ итогов этой почти 9-летней войны. Это «катастрофический успех», с горькой иронией суммировал один из обозревателей мнения целого ряда экспертов. Как не согласиться с этим выводом, подтверждение этому — факты. Громогласно провозглашенная дарственная американскими солдатами иракскому народу свобода и демократия обернулись (помимо огромных человеческих жертв) полным развалом некогда отлаженного (при деспотическом режиме Саддама Хусейна) механизма государственных, экономических, социальных структур. Страна разрушена, парализованы основные отрасли экономики, коммуникаций, социальной сферы, образования, здравоохранения. Более 3 млн. иракцев были вынуждены покинуть страну. В обстановке хаоса сюда потекли потоки «заплечных дел мастеров», в частности, пресловутой «Аль-Каиды» и других экстремистских организаций, которых «тиран» Саддам и близко не подпускал к границе. А теперь Ирак превратился в питомник и тренировочный лагерь для террористов всех мастей.
В обстановке крайнего обнищания, разгула криминала, коррупции до предела обострились ранее находившиеся по прессом власти межконфессиональные противоречия (между мусульманами и христианами, суннитами и шиитами, между приверженцами более мелких религиозных групп), межэтнические, прежде всего между курдами и арабами, не говоря уже о социальных. В результате «акции спасения» Ирака от диктатора, а мирового сообщества от возможного применения Ираком ядерного оружия (так и не найденного) осталась растерзанная, униженная, истощенная страна на грани развала и расчленения.
В том, что касается прогнозов на будущее, в оценках имеются некоторые различия, но в одном вопросе мнение экспертов идентичное: на данный момент следует отталкиваться прежде всего от того, что одним из кардинальных, стратегической значимости результатов этой трагедии иракского народа стало укрепление позиций Ирана как ведущей державы Залива (в данном случае уместно употребить его географическое название — Персидский). Ибо был разгромлен и обескровлен его некогда главный и реальный соперник (в Ираке была самая боеспособная и многочисленная в Заливе армия и действенный механизм мобилизации масс). Что это? Хитроумный, но непонятный неискушенным замысел, стратегический просчет, провидение или неумолимая логика, игнорирование реальности или уверенность в превосходстве и самомнение? И как это связано с развернутой в последние месяцы Западом против Тегерана яростной кампанией, включающей угрозы, пропагандистские нападки, введение санкций, замораживание активов и пр. в наказание за ведущимися Ираном, как утверждают, разработками по производству ядерного оружия.
Однако одно дело нагнетание политической и дипломатической напряженности (к примеру, в отношениях между Лондоном и Тегераном), и совсем другое -ощущение, что в непосредственной близости набирает силу традиционный противник в противоборстве за право решающего слова в зоне Залива. Ныне именно страны Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ или в более сокращенном виде — ССЗ) — после 30 лет существования непосредственно и в большей степени, чем ранее, ощутили свою уязвимость и почувствовали, что вслед за продолжающейся в регионе «весной» арабских революций для них наступила «зима тревоги».
Созданный шестью монархиями Залива Совет сотрудничества, относительно спокойно подремывавший в течение последнего времени, пробудился и пришел в движение от гула землетрясений, сотрясающих вот уже год весь регион Северной Африки и Ближнего Востока (какое странное совпадение: именно 18 декабря, в день ухода США из Ирака, но в прошлом году искра от пламени, в котором сгорел Буазиз, торговец фруктами на тележке из тунисского местечка Сиди Бузид, зажгла тунисскую, а затем и общеарабскую революцию).
Вычленим один, пожалуй, наиболее характерный аспект из общей конструкции плана действий монархий Залива: это лихорадочно и несколько хаотично предпринимаемые шаги по расширению Совета сотрудничества. Традиционно к приему новых членов в свой клуб консервативный коллектив ССЗ относился весьма негативно. По логике, казалось бы, в Совет мог бы по географическому критерию в некотором формате войти Ирак, хоть и республиканский; но во времена Саддама Хусейна об этом и речи не шло, тем более после иракской агрессии 1990 г. против Кувейта, где оккупация продолжает восприниматься как национальный позор. С 1996 г. Йемен проявлял настойчивое стремление стать членом ССЗ, но вопрос долго откладывался: беден, больно, Йемен, республика к тому же, да и непредсказуем, одни проблемы, хотя и государство непосредственно прилегающее к Заливу, и во всех странах Аравийского полуострова большие йеменские общины, в одной только Саудовской Аравии проживает более 1 млн. йеменцев. В 2001 г. на саммите ССЗ в Маскате лидеры Совета, наконец, согласились принять Йемен в некоторые свои комитеты, ответственные за развитие сотрудничества в области здравоохранения, труда, образования.
Но это как бы вчерашний день. А сегодня на повестку дня встал вопрос о необходимости подпоры для ССЗ – структурной, демографической и даже военной, несмотря на то, что все государства Залива насыщены современными видами вооружений из США, Англии, Франции, других стран Запада. Так появилась инициатива присоединения к ССЗ Иордании и Марокко, а в последнее время и Египта. Разумеется, всем понятно, что далековато расположена Иордания от Залива, а уж Марокко — на берегу совсем другого океана. В качестве объяснения приводился неуклюжий аргумент, что это, мол, в духе времени — новая политическая конструкция братских монархий, и ничего страшного, что Залив, скорее, виртуальное понятие. Что касается Египта, то тут и сомнений особых нет, ибо Красноморский бассейн и Персидский залив как бы сообщающиеся сосуды, общий морской путь.
И непосвященному в дела становится ясным: страны Залива почувствовали крайнюю опасность, и предприняли попытку сколотить военно-политический блок против Ирана. В итоге, по замыслу, не чувствующий уверенности в своих собственных силах ССЗ мог бы преобразиться: он получит подспорье демографически отяжелевшего Египта, обладающего при этом значительным политическим весом, а также хотя и небольшие, но обладающие хорошей боеспособностью и подготовкой военные контингенты Иордании и Марокко. Тогда и получится некий, но все-таки более надежный и столь необходимый «щит», о котором постоянно пекутся правители Залива, особенно сейчас, когда они с такой тревогой и даже страхом чувствуют дыхание арабских революций. Но в странах Залива в еще большей степени опасаются ветра шиитского натиска из Ирана, который всколыхнет их собственные религиозные меньшинства, а что такое шиитский фанатизм в этом регионе знают хорошо. Похоже, стрелки часов медленно текущего в этом знойном и плавающем на подземных озерах нефти регионе подвигаются к новой отметке.
В Иордании и Марокко отношение к этим идеям сдержанное, там понимают искусственность и истинные цели такого союза и подчеркивают, что имеется в виду пока только изучение, а реализация — где-то через 2 года. Кроме того, в один голос и постоянно выделяется тезис о том, что хотя все эти страны — монархии, они — по внутреннему характеру, нынешнему состоянию, уровню мировосприятия — разные, что сходство во многом, скорее, формальное. В этих двух странах ислам исповедует подавляющая (точнее, в Иордании — значительная) часть населения, но это в целом светские режимы, так же как и в Египте, где реакция на участие в планах ССЗ особенно настороженная. «Это незрелая и непродуманная инициатива, — так оценивают ее египтяне в заявлениях в арабских и западных СМИ. — У нас совершенно разные цели и разные враги. Для нас, египтян, — главный враг Израиль и оказывающие ему помощь американские сионистские организации. И в целом для Египта сейчас главная задача — стабилизация, налаживание порядка и восстановление экономики, а не втягивание в непродуманные авантюры. Если, как нам говорят, это может дать экономическую выгоду, то ее проще реализовать через существующие каналы, по линии двусторонних соглашений, путем увеличения инвестиций стран Залива в промышленные проекты».
В арабской печати деятельность стран ССЗ на этом направлении вызвала неоднозначную реакцию. В целом озабоченность — традиционная — в отношении усиления амбиций Ирана воспринимается с пониманием. Но возникает вопрос -не намерены ли страны Залива создать блок вместо или в пику Лиги арабских государств? Разве это не будет удар по арабскому единству и солидарности? В ответ на эти замечания представители стран Залива высказываются в том плане, что, мол, ныне с учетом новых вызовов и меняющейся расстановки сил в регионе Совет сотрудничества следует воспринимать не просто как территориальный блок, а общий стратегический союз. Особенно активным в этих делах проявляет себя Катар: еще бы, в руках правителей этого крошечного государства не только огромные финансовые рычаги, благодаря мировым запасам природного газа, но и мощнейшее орудие воздействия на арабскую, да ныне и мировую общественность — телевизионный канал «Аль-Джазира», который, располагая современными техническими средствами и высокопрофессиональным составом, оперативно собирает информацию о событиях в регионе, фильтрует ее, препарирует и преподносит к «столу потребителя» в таком виде и формате, в котором считают это необходимым его спонсоры.
После ухода США из Ирака дискуссии о последующем развитии истории в регионе принимают все более острый и нажимной характер, на горизонте появляются очертания новых политических конфигураций. Они должны скоро проявиться. Просто стрелки часов исторического времени в зное пустынь движутся медленнее. Как говорится, продолжение следует.
Примечательным в связи с этим является и недавнее (в середине декабря с.г.) заявление министра обороны Англии о намерении сохранить на Кипре две военные базы в Дакелии и Эпископи (254 кв. км — 3% территории острова), вопреки ранее неоднократно подтверждавшимся сообщениям о готовности передать их половину, если будет достигнуто урегулирование кипрской проблемы. Министр подчеркнул, что в последнее время была подтверждена их исключительная геополитическая значимость для обеспечения особой важности долгосрочных национальных интересов Великобритании в районе Ближнего и Среднего Востока.
Рогова Марина Васильевна, сотрудник Центра партнерства цивилизаций, специально для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».